Говард Ф.Лавкрафт

За гранью времен

завершения экспедиции. Тогда сознание

исследователя -- подобно тем старикам, кто стремился проецированием отдалить

свою смерть -- оставалось доживать чужой век в далеком будущем, либо же -- в

ином варианте -- его невольный партнер превращался из временного пленника в

окончательного и был обречен на существование среди Великой Расы до тех пор,

пока не иссякнет жизнь в доставшейся ему телесной оболочке.

Подобная судьба казалась менее ужасной, когда пленник и сам принадлежал

к Великой Расе -- каковые обмены случались не так уж и редко, ибо они

чрезвычайно интересовались будущим собственной цивилизации. В то же время

количество окончательно переместившихся представителей Великой Расы было

крайне невелико -- прежде всего благодаря строжайшему запрету на

проецирование престарелых и умирающих особей на своих будущих соплеменников.

Выследив нарушителей запрета с помощью все той же проекции, их

подвергали суровому наказанию в их новом облике или же осуществляли

насильственный обратный обмен.

Случаи вторжения в прошлое исправлялись с особой тщательностью. Тем не

менее в каждый конкретный период истории, начиная с момента изобретения

мысленной проекции, в обществе присутствовала очень небольшая, но легко

узнаваемая и контролируемая прослойка временных перемещенцев из древних эпох

Великой Расы.

Прежде чем возвратить плененное сознание на его место в будущем его

подвергали операции выборочного гипноза, блокируя те участки памяти, где

содержались сведения о Великой Расе -- это делалось во избежание возможных

нежелательных последствий неконтролируемого переноса во времени больший

объемов информации.

Несколько случаев обратного проецирования без предварительного стирания

памяти уже вызвало и еще вызовет в будущем серьезнейшие катастрофы. Два

таких случая -- как мы можем включить из мифологических источников -- и

стали причиной того, что человечество узнало о существовании Великой Расы.

Из всех ее материальных памятников уцелели лишь остатки каменных руин,

утерянные в глухих и труднодоступных местах планеты, да еще не поддающиеся

расшифровке фрагменты текста из так называемых Пнакотикских Манускриптов.

Итак, возвращенное в свой век сознание сохраняло только ничтожные

обрывки воспоминаний обо всем происшедшем с ним после внезапного приступа

болезни. Все, что могло быть стерто, было стерто, и чаще всего период

пребывания в амнезии оставался в памяти в виде сплошного пробела, лишь

иногда тревожимого смутными тенями сновидений. Некоторым удавалось запомнить

больше, и случайное соединение уцелевших обрывков воспоминаний могло отчасти

прояснить картины прошлого.

Пожалуй, не было в истории такого периода, когда различные тайные секты

не пытались бы придать этим воспоминаниям культовое значение. В

"Некрономиконе" содержалось упоминание об одном из таких культов,

приверженцы которого несколько раз оказывали помощь людям, чье сознание

возвращалось из глубин прошлого, из эры Великой Расы.

Эта последняя, сделавшись меж тем почти всеведущей, обратила свой взор

к другим обитаемым мирам, исследуя с помощью мысленной проекции их прошлое и

будущее. Она попыталась также проникнуть в древние тайны той бесконечно

далекой, давно уже мертвой планеты, откуда однажды произошел их собственный

разум -- ибо разум Великой Расы был гораздо старше ее физической оболочки.

Обитатели того умиравшего мира, овладев всеми возможными знаниями и

секретами Вселенной, принялись спешно подыскивать себе новую планету и новую

разумную расу, телесную форму которой они могли бы захватить массовым

броском многих сознаний через пространство и время. Такая раса нашлась --

это были конусообразные неуклюжие существа, населявшие Землю около миллиарда

лет назад.

Таким образом и возникла Великая Раса, а мириады сознаний исконных

хозяев Земли в один прекрасный миг вдруг обнаружили себя в ужасном качестве

вымирающих жителей далекой и неизвестной планеты. Рано или поздно должно

было наступить время, когда нынешняя Великая Раса тоже начнет вырождаться,

после чего неизбежно встанет вопрос о новой массовой миграции ее самых

выдающихся умов в тела другой расы, имеющей лучшие перспективы физического

развития.

Такова была общая картина, составленная мною на основании тесно