Говард Ф.Лавкрафт

За гранью времен

Людвига Принна,

"Unaussprechlichten Kulten" фон Юнцта, уцелевшие фрагменты из загадочной

"Книги Эйбона", а также "Necronomicon" безумного араба Абдул Альхазреда. И

потом, ни для кого не являлась секретом беспрецедентная активизация

всевозможных магических и сатанинских культов как раз в период моего

странного превращения.

К лету 1913 года я начал проявлять признаки апатии и не раз намекал на

какие-то грядущие перемены в моем состоянии. Я говорил, что во мне начинают

пробуждаться воспоминания о прежней жизни -- правда, большинство знакомых

считали это обычной уловкой, ибо все мои откровения касались лишь тех

фактов, которые могли быть позаимствованы из моей частной переписки прошлых

лет.

В середине августа я вернулся в Аркхэм и поселился в своем давно уже

пустовавшем доме на Крэйн-стрит, Там я установил необычный по внешнему виду

прибор, собранный по частям различными фирмами-изготовителями научной

аппаратуры в Европе и Америке и тщательно охраняемой от взоров специалистов,

могущих сделать какие-нибудь догадки о его назначении.

Те, кто видел этот прибор -- привезший его рабочий, служанка и новая

экономка -- в один голос утверждали, что это была ни с чем не сравнимая

мешанина из рычагов, колес и зерцал, высотой не более двух футов, шириной и

длиной в один фут. Выпуклое центральное зеркало аппарата имело идеально

круглую форму. Все эти сведения впоследствии подтвердились изготовителями

каждой отдельной детали из числа упомянутых в описании.

Вечером в пятницу 26 сентября я отпустил экономку и прислугу до

следующего полудня. Допоздна в доме горел свет, и я находился там не один --

соседи видели, как к крыльцу подкатил на автомобиле худой темноволосый

мужчина, в котором по каким-то неуловимы приметам безошибочно угадывался

иностранец.

Последний раз свет в окнах видели около часу ночи. В два часа

пятнадцать минут совершавший обход полицейский заметил, что автомобиль все

еще стоит у обочины тротуара; в доме было темно. При повторном обходе около

четырех часов автомобиля на месте не оказалось.

В шесть часов утра зазвонил телефон в доме доктора Уилсона и

запинающийся голос с сильным иностранным акцентом попросил доктора заехать

ко мне домой и вывести меня из состояния глубокого обморока. Это звонок -- а

он пришел по междугородной линии -- был сделан, как впоследствии установила

полиция, из телефонной будки на северном вокзале Бостона; что же до

странного иноземца, то никаких следов его существования обнаружено не было.

Когда доктор прибыл ко мне домой, он нашел меня полулежащим в мягком

кресле посреди гостиной. Я был без сознания. На полированной поверхности

стола, придвинутого почти вплотную к креслу, остались царапины и вмятины,

указывавшие на то, что здесь прежде стоял какой-то сравнительно крупный и

массивный предмет. Необычного аппарата в доме не оказалось и никаких

известий о нем с тех пор не поступало. Несомненно, ночной пришелец забрал

аппарат с собой.

В камине домашней библиотеке была найдена целая гора еще теплого пепла,

очевидно, оставшегося после сожжения всех -- до мельчайшего клочка -- бумаг,

на которых остались мои записи, сделанные с момента наступления амнезии. Мое

дыхание внушило доктору Уилсону некоторые опасения, но после подкожной

инъекции оно выровнялось и стало спокойней.

В одиннадцать часов пятнадцать минут утра 27 сентября мое тело начало

шевелиться, а на застывшем, как маска, лице стало проглядывать живое

выражение. Доктор Уилсон обратил внимание на то, что выражение это больше

напоминало мой первоначальный облик, чем облик, характерный для моего "alter

ego". Около половины двенадцатого я произнес несколько звуковых сочетаний,

мало походивших на человеческую речь. Казалось, я веду борьбу с чем-то

внутри себя. Наконец уже после полудня -- к тому времени в доме появились

отпущенные мной накануне служанка и экономка -- я заговорил по-английски:

- ...Среди ортодоксальных экономистов того периода мы можем выделить

Джевонса как типичного представителя преобладавшей тогда тенденции к

соотнесению казалось бы далеких друг от друга научных понятий. Он, в

частности, пытался установить связь между экономическими циклами процветания

и депрессии и циклическим образованием и исчезновением пятен на поверхности