Говард Лавкрафт

Тень над Иннсмаутом

В течение всей зимы 1927-28 годов официальные представители

федерального правительства проводили довольно необычное и строго секретное

изучение состояния находящегося в Массачусетсе старого иннсмаутского порта.

Широкая общественность впервые узнала обо всем этом лишь в феврале, когда

была проведена широкая серия облав и арестов, за которыми последовало полное

уничтожение -- посредством осуществленных с соблюдением необходимых мер

безопасности взрывов и поджогов -- громадного числа полуразвалившихся,

пришедших в почти полную негодность и, по всей видимости, опустевших зданий,

стоявших вдоль береговой линии. Не отличающиеся повышенным любопытством

граждане отнеслись к данной акции всего лишь как к очередной, пусть даже и

достаточно массированной, но все же совершенно спонтанной попытке властей

поставить заслон на пути контрабандной поставки в страну спиртных напитков.

Более же любознательные люди обратили внимание на небывало широкие

масштабы проведенных арестов, многочисленность задействованных в них

сотрудников полиции, а также на обстановку секретности, в которой проходил

вывоз арестованных. В дальнейшем не поступало никаких известий о суде или

хотя бы о предъявлении каких-либо обвинений; более того, никто из

задержанных впоследствии не объявился в американских тюрьмах. Позже поползли

разноречивые слухи о каком-то якобы крайне опасном заболевании,

концентрационных лагерях, размещении арестованных по многочисленным военным

и военно-морским тюрьмам, однако все эти кривотолки не имели под собой

сколько-нибудь реальной основы. Иннсмаут лишился значительной части своих

жителей, и лишь и последнее время стали появляться признаки некоторого

оживления его общественной жизни.

Жалобы на произвол властей, поступавшие от многочисленных либеральных

организаций, рассматривались и изучались в ходе долгих конфиденциальных

слушаний, вслед за чем представители высоких инстанций совершили

инспекционные поездки по ряду тюрем. Как ни странно, в результате подобных

инспекций их устроители заняли по столь взволновавшему их ранее вопросу

крайне пассивную, если не сказать более того -- молчаливую позицию. Дольше

всех сопротивлялись представители прессы, однако и они в конце концов

проявили готовность к сотрудничеству с правительственными органами. Лишь

одна-единственная бульварная газетенка, на которую практически никто и

никогда не обращал внимания по причине дешевой сенсационности большинства ее

публикаций, поместила на своих страницах сообщение о некоей глубинной

подводной лодке, якобы выпустившей в пучину моря неподалеку от так

называемого "рифа Дьявола" серию торпед, в каких-то полутора милях от гавани

Иннсмаута.

Сами жители этого города и его округи довольно живо обсуждали меж собой

произошедшие события, однако предпочитали не распространяться на этот счет в

общении с посторонними лицами. Жизнь научила их крепко держать язык за

зубами, а потому не было никакой пользы от попыток силой вытянуть из них

дополнительные сведения. Кроме того, они и на самом деле знали весьма мало,

да и сама обширная зона пустынных и безлюдных соленых болот, являвшихся

доминирующей чертой ландшафта тех мест, практически полностью изолировала их

от каких-либо контактов с жителями глубинных районов страны.

Что касается меня, то я все же намерен бросить своеобразный вызов и

нарушить заговор молчания относительно упомянутых событий. Я уверен, что

результаты моих действий окажутся настолько широкомасштабными, что вызовут

буквально состояние шока и жуткого отвращения по поводу всего того, что было

обнаружено в Иннсмауте в ходе тех грандиозных полицейских рейдов и облав.

Более тою, то, что они выявили в ходе своих действий, может иметь далеко

неоднозначное объяснение. Я не берусь судить, в какой степени отражает

реальное положение вещей даже та информация, которая была сообщена мне

лично, и все же имею достаточно оснований отказаться от любых новых попыток

докопаться до более глубокой "истины. Лично я имел возможность в максимально

возможной для любого неспециалиста степени ознакомиться с данным делом, и

потому предпочитаю воздержаться от выработки той или иной конкретной

позиции, которая может подвигнуть меня на еще более решительные действия.