Говард Лавкрафт

Тень над Иннсмаутом

прошел к окну, чтобы оценить свои шансы к

бегству именно таким путем. Вопреки существовавшим официальным предписаниям,

пожарной лестницы с этой стороны гостиницы не было, а потому под окнами моей

комнаты на четвертом этаже простиралось лишь мощеное булыжником пространство

внутреннего двора. Справа и слева к гостинице примыкали какие-то древние и

столь же ветхие кирпичные постройки явно нежилого назначения; их покатые

крыши отстояли на относительно небольшом, во всяком случае, вполне доступном

для прыжка расстоянии. Чтобы достичь кромки любой из этих построек, мне,

однако, нужно было находиться в комнате отстоящей от моей собственной на

пару номеров вправо или влево, и мой рассудок сразу же приступил к

проработке вариантов того, каким образом я смог бы осуществить необходимое

перемещение..

О том, чтобы выйти в коридор, естественно, не могло быть и речи; мало

того, что внизу сразу услышали бы звук моих шагов, но могло вообще

получиться так, что дверь в нужную мне комнату окажется заперта. Таким

образом, своей цели я мог бы достичь -- если ее вообще можно было достичь,

лишь проходя через относительно менее прочные внутренние двери, соединяющие

комнаты друг с другом, сокрушая при этом замки и задвижки силой своего

корпуса и плеч, которым предстояло действовать наподобие тарана. Подобный

план действий показался мне вполне приемлемым с учетом шаткости и

непрочности всех здешних конструкций и запоров, хотя я и отдавал себе отчет

в том, что подобную операцию не удастся провести совершенно бесшумно.

Основной мой расчет делался на стремительность продвижения, а также на то,

что преследователи не успеют разгадать мой замысел и отрезать пути к

бегству, раньше меня открыв отмычкой дверь нужной мне комнаты. Свою

собственную дверь я предварительно забаррикадировал изнутри при помощи

небольшого комода, который передвигал медленными шажками, стараясь

производить как можно меньше шума,

При этом я осознавал, что реальные шансы к спасению у меня весьма

невелики, а потому, в общем-то, был готов к любой неприятности. В сущности,

даже если мне удалось бы достичь крыш тех строений, это все равно не

гарантировало успеха, поскольку после этого надо было еще спуститься на

землю покинуть сам город. Правда, на руку мне играло то обстоятельство, что

соседние дома явно пустовали и пребывали в состоянии крайней разрухи, причем

на каждом "их этаже в изобилии зияли черные оконные проемы.

Вспомнив структуру карты, нарисованной молодым бакалейщиком, я смекнул,

что наиболее предпочтительным путем к бегству будет маршрут, пролегающий в

южном направлении, а потому решил начать с двери, которая вела именно в

южную соседнюю комнату. Еще несколько секунд ушло на выяснение того факта,

что открывалась она, к сожалению, на меня, а когда я отпер свой засов и

обнаружил, что с другой стороны его дублирует точно такой же, причем

запертый, то и вовсе убедился в ее абсолютной непригодности в качестве

полигона для опробования моей физической силы. Мысленно вычеркнув из своего

сознания данное направление к бегству, я, тем не менее, стал осторожно

придвигать к этой двери кровать, поскольку не исключал, что прорываться ко

мне могут также и отсюда.

Северная дверь открывалась, к счастью, от меня, а потому я решил --

даже убедившись в том, что она также заперта на задвижку с противоположной

стороны, -- что мне предстоит именно на ней испытать свое счастье. Если бы

мне удалось достичь крыш зданий на Пэйн-стрит и благополучно спуститься на

землю, то, возможно, я смог бы проскользнуть через внутренний двор и

соседние или, противоположные строения, и оказаться на одной из соседних

улиц. В любом случае, я намеревался первым делом достичь Вашинггон-стрит, а

затем как можно скорее покинуть район городской площади. При этом мне, по

возможности, следовало избегать Пэйн-стрит, поскольку именно на ней

находилась пожарная станция, которая могла быть открыта даже ночью.

Перебирая в мозгу все эти мысли, я окидывал взглядом раскинувшееся подо

мной унылое и жалкое море прогнивших крыш, в данный момент освещенных лучами

почти полной луны. Справа от меня панораму пересекал чернеющий разрез устья

реки, к которому словно приклеились постройки опустевшей фабрики и бывшей