Говард Лавкрафт

Тень над Иннсмаутом

со временем стали составлять им все большую

конкуренцию, систематически снижая цену на свою продукцию, однако в самой

рыбе в районе Иннсмаутской гавани недостатка никогда не ощущалось.

Иностранные суда редко занимались промыслом в тех местах, хотя и были кое

какие косвенные и тщательно маскируемые признаки того, что поляки и

португальцы пытались, было, забрасывать свои сети, однако были изгнаны самым

решительным образом.

Наиболее интересными оказались упоминания о драгоценных украшениях,

смутно ассоциируемых с Иннсмаутом. Тема эта весьма заинтересовала местную

общественность, поскольку на этот счет даже высказывались эксперты

Мискатонского университета в Эркхаме, а некоторые из образцов

экспонировались в демонстрационном зале Исторического общества в

Ньюбэрипорте. Фрагментарные описания этих изделий не изобиловали особыми

подробностями и оказались в общем-то весьма прозаичными, однако за ними явно

просматривался скрытый намек на некие странные обстоятельства. Было во всех

этих описаниях нечто настолько странное и даже соблазнительное, что я никак

не мог выбросить эту информацию из головы и, несмотря на довольно поздний

час, решил осмотреть местный образец -- как мне сказали, это было крупное

изделие необычной формы, служившее чем-то вроде тиары, -- если, конечно, это

окажется возможным.

Библиотекарь написал короткую рекомендательную записку руководителю

Общества, мисс Анне Тилтон, которая жила неподалеку от них, и после короткой

беседы эта престарелая дама была настолько любезна, что лично проводила меня

в отдельно стоящее здание, поскольку время еще было не позднее и позволяло

совершить подобный осмотр. Коллекция и в самом деле произвела на меня

сильное впечатление, однако я был одержим лишь одной мыслью -- поближе

рассмотреть причудливый экспонат, поблескивавший в лучах электрического

освещения в угловом стенном шкафу помещения.

Не надо было обладать повышенной восприимчивостью к красоте, чтобы

невольно затаить дыхание при виде плода странной, чуждой и пышной фантазии,

покоившегося на пурпурной бархатной подушке. Даже сейчас я лишь с большим

трудом могу описать, что именно увидел, хотя это, несомненно, была некая

разновидность тиары, как о том гласила пояснительная табличка. Высокая

спереди, она имела широкое и причудливо изогнутое по бокам обрамление, как

если бы предназначалась для головы, имеющей непривычное, даже нелепое

эллиптическое очертание. Сделана она была в основном из золота, хотя примесь

какого-то загадочного и более светлого вещества смутно намекала на то, что

на самом деле это был довольно необычный сплав золота с каким-то столь же

прекрасным, но совершенно неведомым мне металлом. Она находилась в

прекрасном состоянии и можно было часами любоваться ее поразительными,

загадочными и совершенно нетрадиционными контурами -- некоторые из них были

строго геометрическими, а в отдельных явно прослеживались мотивы морской

тематики, выгравированные или отлитые по основному фону с неподдельным

мастерством и талантом подлинного художника.

Чем дольше я смотрел на это изделие, тем больше оно завораживало меня;

но было в этом великолепии что-то такое, что вызывало смутное беспокойство,

хотя я и не взялся бы более конкретно описать охватившее меня в те мгновения

состояние, Поначалу я подумал, что именно странная, явно неземная красота

украшения оказала на меня столь разительное и тревожное впечатление. Все

остальные предметы искусства, которые мне когда-либо доводилось видеть,

имели отношение ко вполне конкретному расовому или национальному стилю, либо

же, следуя некоторым модернистским традициям, начисто отвергали любой намек

на какой-то конкретный тип. Эта же тиара была чем-то совершенно иным и не

принадлежала ни к одному, ни к другому направлению.

Изготовлена она была посредством филигранно отточенной техники, причем

не имевшей никакого отношения к западной или восточной, старинной или

современной культурам, и совершенно не походила на все то, что мне

доводилось видеть среди музейных экспонатов прежде. Создавалось впечатление,

что существо, ее создавшее, происходило и вовсе с совершенно другой планеты,

Тем не менее, вскоре я обнаружил, что моя тревога имела под собой