Говард Лавкрафт

Призрачные поиски неведомого Кадафа

боками, и хватала несчастную за клюв огромными сильными губами в

тот самый момент, когда крылатый рыбак отважно кидался на нее сверху.

Ближе к вечеру он взошел на поросший травой пригорок и увидал впереди

пылающие в закатном солнце тысячи позолоченных шпилей Трана. Невообразимо

высокие алебастровые стены этого поразительного города поднимались к высокой

вершине и были вырублены из цельного куска -- какими инструментами, не дано

узнать никому, ибо эти стены древнее человеческой памяти. И как бы высоки ни

были эти стены, с сотнями ворот и двумя сотнями сторожевых башенок,

внутренние городские башни, белоснежные под золотыми шпилями, были еще выше,

так что наблюдатели, стоящие на равнине за городом, могут видеть, как они

устремляются в небесную высь, иногда являя взору свою громаду незамутненной,

иногда подернутой сверху клочьями облаков и тумана, а иногда заволоченной

низко стелющимся дымом, когда их шпили дивно сияют над клубящимися

испарениями. А там, где ворота Трана открываются на реку, расположены

огромные мраморные причалы с изукрашенными галеонами из душистого кедра и

каламандра, которые качаются на натянутых якорных цепях, а чудные бородатые

моряки, сидят на бочках или тюках, покрытых иероглифам дальних стран. А

дальше, за городскими стенами, раскинулась сельская местность, где крошечные

белые домики дремлют меж холмов, и узкие проселки со множеством каменных

мостиков причудливо вьются меж ручьев и рек.

И вот по этому зеленому краю шел под вечер Картер и увидел, что от реки

на чудесные золотые шпили Трана надвигаются сумерки. Уже темнело, когда он

подошел к южным воротам и там был остановлен часовым в красном камзоле,

которому пришлось рассказать три невероятных сна, дабы доказать, что он --

сновидец, вполне достойный вступить на таинственные улицы Трана и посетить

его базары, где продают всевозможные товары с изукрашенных галеонов. И вот

он вошел в этот невероятный город, пройдя сквозь стену столь толстую, что

городские ворота показались туннелем, а потом устремил свои стопы вдоль

извилистых улочек, глубоко стиснутых теснящимися и тянущимися к небесам

башнями. Из зарешеченных и обрамленных балконами окон струился свет, и звуки

лютни и свирелей чуть слышно неслись из внутренних двориков, где журчали

мраморные фонтаны. Картер знал дорогу, и сразу двинулся по темным проулкам к

реке, где в старой приморской таверне он нашел капитанов и матросов, которых

встречал в тысячах прошлых снов. Там он оплатил свой проезд до Селефаиса на

большом зеленом галеоне, и в той же таверне он остановился на ночлег,

почтительно потолковав с тамошним старожилом-котом, который, лежа перед

огромным очагом, сонно моргал и грезил о старых войнах и позабытых богах.

Утром Картер взошел на борт галеона, державшего курс на Селефаис, и сел

на корме; тут отдали концы и долгое плавание к Серенарианскому морю

началось. На протяжении многих лиг берега напоминали транские, Картер то и

дело видел удивительные храмы на вершинах холмов справа или сонную

прибрежную деревушку с островерхими крышами, крытыми красной черепицей, и

сушившимися на солнце сетями. Ни на мгновение не забывая о цели своего

поиска. Картер дотошно расспрашивал моряков о чужеземцах, которых те

встречали в тавернах Селефаиса, выпытывая у них имена и привычки диковинных

людей с длинными узкими глазами, длинными мочками, тонкими носами и

торчащими подбородками, которые приплывали на темных кораблях с севера и

меняли оникс на яшмовые блоки, золотую проволоку и красных певчих птичек из

Селефаиса. Об этих купцах матросы могли рассказать немного -- лишь то, что

они были неразговорчивы и вызывали у всех благоговейный ужас.

Их страна, лежащая очень далеко за морями, прозывалась Инкуанок, и

очень немногие решались туда отправиться, ибо эта был холодный сумеречный

край, который, как говорили, лежал неподалеку от хмурого Ленга; впрочем, в

той стороне, где, видимо, находится Ленг, высятся непроходимые горы, так что

трудно было сказать, то ли и вправду существует это мрачное плато с жуткими

каменными поселками и ужасным монастырем, то ли слухи о них лишь плод

страха, который посещает малодушных ночью, когда ужасные пики мрачной грядой

теснятся против яркой луны. Конечно же моряки прибывали к Ленгу с разных