Говард Лавкрафт

Случай Чарльза Декстера Варда

шороху, узнала, что он часто совершает вылазки под покровом

темноты, и в настоящее время большая часть психиатров наиболее

ортодоксального направления единодушно обвиняют Чарльза Варда в

отвратительных актах вампиризма, которые в то время были поданы прессой как

главная сенсация, но так и остались нераскрытыми, поскольку маньяк не был

найден. Жертвами этих преступлений, слишком известных, чтобы рассказывать о

них подробно, стали люди разного пола и различного возраста. Они совершались

в двух местах: в жилом. районе на холме, в северной стороне города близ дома

Варда, и в предместье напротив станции Кренстоун, недалеко от Потуксета.

Нападали как на запоздалых прохожих, так и на неосторожных, спящих с

открытыми окнами жителей, и все оставшиеся в живых рассказывают о тонком,

гибком чудовище с горящими глазами, которое набрасывалось на них, вонзал

зубы в шею или руку и жадно пило кровь.

Доктор Виллетт, не согласный с тем, что безумие Варда началось в этот

период, проявляет большую осторожность при объяснении всех этих ужасов. Он

заявляет, что имеет собственную точку зрения на сей счет и, не говоря ничего

определенного, ограничивается утверждениями непричастности Чарльза Варда к

диким преступлениям - Не буду говорить о том, - заявляет он, - кто, или даже

что, по моему мнению, совершало эти нападения и убийства, но настаиваю,

Чарльз Вард в них неповинен. У меня есть причины быть уверенным в том, что

Чарльз никогда не был вампиром, и лучшим доказательством тому явились его

все увеличивающееся малокровие и ужасающая бледность. Бард забавлялся очень

опасными вещами и дорого заплатил за это, но никогда не был чудовищем и

истинным злодеем. Мы были свидетелями резкой перемены в нем, и мне хотелось

бы верить, что прежний Чарльз Вард умер в тот час, когда это случилось. Но

как бы то ни было, душа его умерла, ибо безумный сгусток плоти, который

исчез из своей комнаты в больнице Вейта, имел совсем другую душу.

К словам Виллетта следует прислушаться: он часто посещал дом Вардов,

занимаясь лечением миссис Вард, заболевшей нервным расстройством от

постоянного напряжения. Бессонные ночи, когда она с трепетом прислушивалась

к звукам, доносившимся сверху, вызвали у нее болезненные галлюцинации, о

которых она, после долгих колебаний, поведала доктору. Тот успокоил ее, но

серьезно задумался над услышанным. Ей казалось, что она слышит у себя над

головой глухие рыдания и вздохи в самое необычное время.

В начале июня доктор Виллетт рекомендовал миссис Вард поехать в

Атлантик-Сити на неопределенное время и как следует отдохнуть, решительно

предупредив как мистера Варда, так и исхудавшего и старавшегося избегать его

Чарльза, чтобы они писали ей только веселые и ободряющие письма. Вероятно,

этой рекомендации доктора она обязана - тем, что сохранила жизнь и душевное

здоровье.

2

Через некоторое время после отъезда миссис Вард Чарльз решил купить дом

в Потуксете. Это было причудливое небольшое деревянное здание, коттедж с

бетонным гаражом, высоко забравшийся по склону почти незаселенного речного

берега над курортным городком. По причинам, известным лишь ему одному,

молодой Вард желал приобрести именно его. Он не давал покоя агентствам по

продаже недвижимости, пока они не купили для него этот дом, преодолев

сопротивление прежнего владельца, не устоявшего перед несообразно высокой

ценой. Как только дом освободился, Чарльз переехал в него, погрузив в

большую закрытую машину все содержимое своей лаборатории, в том числе книги

из библиотеки, как старинные, так и современные. Он отправился в Потуксет в

самую темную пору ночи, и мистер Вард припоминает, как сквозь сон слышал

приглушенные ругательства рабочих и громкий топот, когда они спускались по

лестнице. Потом Чарльз снова переселился в свои покои на третьем этаже и

никогда больше не показывался на чердаке.

Дом в Потуксете стал вместилищем всех секретов, которые прежде таились

в лаборатории. Чарльз, как и прежде, жил отшельником, но теперь его

одиночество разделяли двое: не то португалец, не то мулат разбойничьего

вида, бродяга с набережной Саут-Мейн-стрит, выполнявший обязанности слуги, и

худощавый незнакомец, по виду ученый, в черных очках, с густой и длинной

бородой, которая выглядела как приклеенная, по всей .видимости, коллега