Говард Лавкрафт

Вне времени

короля,

пошел к страшной горе с посохом из дерева тлат в руке. Под одеждой он нес

цилиндр с настоящим, как он думал, талисманом. Конечно же, он не заметил

подмены и не услышал иронии в молитвах, распеваемых Имаш-Му и другими

жрецами Гатаноа для защиты его предприятия.

Народ стоял все утро, наблюдая за силуэтом Т"юога, тяжело

поднимающегося по базальтовым ступеням священного склона. Очень многие еще

оставались на месте, даже когда он исчез за сплошным карнизом, окружавшим

гору. В ту ночь некоторым казалось, что они видят на проклятой вершине

какое-то движение, но, когда они говорили об этом, над ними смеялись. На

следующий день громадная толпа наблюдала за горой, молясь и спрашивая,

когда же вернется Т"юог. Так было и на следующий день, и дальше. Целую

неделю народ ждал и надеялся. Но никто более не видел Т"юога, того, кто

хотел освободить человечество от страха.

Отныне люди дрожали, вспоминая высокомерие Т"юога, и старались не

думать о той каре, которая постигла его за безбожие. А жрецы Гатаноа

улыбались и высмеивали тех, кто осмелился восстать против воли бога и

отказать ему в принесении жертв. Впоследствии народ узнал о хитрости

Имаш-Му, но лучше всего было не задевать Гатаноа, и никто никогда уже не

решался на это. Шли века, сменялись короли и великие жрецы, возвышались и

падали нации, земли поднимались со дна морского и вновь уходили в

бездонные пучины. За тысячелетия исчезла К"Наа, и, наконец, настал

страшный день гроз и бурь, великих землетрясений, и приливная волна навеки

поглотила землю Му.

Но, несмотря на все это, слухи о древних тайнах прошли по миру. В

отдельных землях обнаружились бледные беглецы, пережившие гнев моря, и под

чужими небесами поднимался дым от алтарей, поставленных исчезнувшим богам

и демонам. Никто не знал, в каких безднах затонула священная гора с

циклопической крепостью страшного Гатаноа, но кое-кто еще шептал его имя и

предлагал ему жертвы, боясь, что он восстанет из океанских глубин, сея

ужас среди людей.

Вокруг рассеянных по миру жрецов основывались рудименты тайного

темного культа. Тайного потому, что народы этих новых земель имели своих

богов и отвергали чужих. И в лоне этого культа совершались отвратительные

действа и поклонение странным предметам. Ходили слухи, что древняя линия

жрецов-беглецов полумифической страны Му еще хранит подлинный талисман

против Гатаноа, который Имаш-Му украл у спящего Т"юога, и никто из них не

может расшифровать таинственный текст и даже не представляет, в какой

части света находилась земля К"Наа, страшная гора Яддит-Го и титаническая

крепость Бога-Демона.

Хотя культ этот расцвел главным образом в регионах Тихого океана, где

некогда простирался континент Му, говорили о наличии тайного и

презираемого культа Гатаноа в несчастной Атлантиде и на морском плато

Линг. Фон Юитц давал понять, что приверженцы этого культа имелись в

легендарном подземном королевстве К"найэн, и приводил довольно веские

доказательства его проникновения в Египет, Халдею, Персию, Китай и в

исчезнувшие семитские королевства Африки, а также в Мексику и Перу. Фон

Юитц был недалек от утверждения, что ответвления культа дошли и до Европы

и имели тесную связь с колдовством, против которого тщетно гремели папские

буллы. Запад, однако, не был достаточно благоприятной почвой для

укрепления культа. Общественное негодование по поводу некоторых ритуалов и

отвратительных жертвоприношений разрушило большинство ветвей. В конце

концов этот культ стал преследуемым и еще более тайным, но корни его

остались. Время от времени он возникал, главным образом на Дальнем

Востоке, на островах Тихого океана, где его доктрины в какой-то мере

смешивались с полинезийской эзотерической культурой Ареуя.

Фон Юитц делал слабые и беспокоящие намеки на реальный контакт с

культом, так что я вздрагивал, когда читал о том, что говорили насчет его

смерти.

Он говорил о развитии некоторых идей, касающихся аспекта Бога-Демона,

существа, которого не видел ни один человек (за исключением Т"юога,

который так никогда и не вернулся), и сравнивал эти гипотезы с табу,

преобладающим в древнем Му, где официально запрещалось думать о том, каков

внешний вид этого ужаса. Он отмечал странную боязнь шушуканья