Говард Лавкрафт

Ужас Данвича

смог прочесть связный фрагмент записей

Уилбура Уотли. Как и предполагали вначале, это был дневник: текст отражал

как высокую оккультную эрудицию, так и общую безграмотность странного

существа, его автора. Одна из первых записей, прочитанных Эрмитэйджем,

относилась к 26 ноября 1916 года, она оказалась поразительной и пугающей.

Это писал, вспомнил ученый, мальчик трех с половиной лет, который внешне

выглядел на двенадцать-тринадцать:

"Сегодня учил Акло для Сабаота, оно мне не понравилось, на него

отвечают с холма, а не из воздуха. Тот, что наверху, обогнал меня сильнее,

чем я думал, похоже, что у него немного земных мозгов. Выстрелил в собаку

Элама Хатчинса, колли по кличке Джек, когда он попытался меня укусить, а

Элам сказал, что убьет меня, если тот умрет, Я не думаю, что так будет.

Дедушка заставлял меня повторять заклинание Дхо вчера вечером, и я, кажется,

видел внутренний город у двух магнитных полюсов. Я отправляюсь к этим

полюсам, когда земля будет очищена, если я не смогу пробиться при помощи

заклинания Дхо -- Нха, когда я совершу это. Те, что из воздуха, говорили мне

в Субботу, что пройдут годы, прежде чем я смогу очистить землю, и к тому

времени, наверное, дедушка уже умрет, так что я должен выучить все углы

граней и все заклинания от Ир до Нххнгр. Те, что снаружи, помогут, но они не

могут войти в тело без человеческой крови. Тот, что наверху, он, похоже,

будет точным образцом. Я могу увидеть, если сотворю знак Вууриш или посыплю

порошком Ибн Гази на это, и оно похоже на тех, кто бывает в канун Мая на

Холме. Интересно, как я буду выглядеть, когда земля будет очищена и когда на

ней не останется земных существ. Тот, кто пришел после Акло Сабаот, сказал,

что я, может быть, преобразованный оттуда, чтобы повлиять".

Утро застало доктора Эрмитэйджа в холодном поту от ужаса и неистовстве

сосредоточенности. Он не отрывался от рукописи всю ночь, сидел при свете

электрической лампы, переворачивая страницу за страницей дрожащими руками,

стараясь как можно быстрее расшифровать текст. Он взволнованно позвонил

домой, своей жене, сказал, что не придет, а когда она принесла ему завтрак,

то едва смог проглотить кусочек. Весь день он читал, время от времени

останавливаясь, когда требовалось заново применить ключ. Ланч и обед ему

приносили, но ел он очень мало. К середине следующей ночи он задремал в

кресле, но вскоре проснулся, увидев во сне целый клубок кошмаров, почти

таких же пугающих, как те истинные угрозы существованию человека на земле, о

которых он только что узнал.

Утром четвертого сентября профессор Райс и доктор Морган настояли на

разговоре с ним, после которого они вышли дрожащие и пепельно-серые. Вечером

он лег спать, но спал беспокойно. На следующий день, в среду, он вернулся к

рукописи и принялся делать обширные выписки из уже прочитанного и нового

материала. Этой ночью он спал совсем немного, в кресле, не выходя из своего

кабинета, но еще до рассвета вновь вернулся к рукописи. Перед полуднем его

врач, доктор Хартвелл, навестил его и настоял на прекращении этой изнуряющей

работы. Эрмитэйдж отказался, заявив, что для него жизненно важно дочитать

рукопись и найти объяснение прочитанному. Этим вечером, едва опустились

сумерки, он наконец завершил свое ужасное чтение и в полном бессилии

откинулся в кресле. Его жена, которая принесла обед, нашла его в

полукоматозном состоянии, но он был способен резким окриком остановить ее,

когда она взглянула на записи, сделанные его рукой. С трудом поднявшись, он

собрал исписанные листы и запечатал их в большой конверт, который положил во

внутренний карман пальто. Ему хватило сил, чтобы дойти до дома, но он явно

нуждался в медицинской помощи, так что немедленно был вызван доктор

Хартвелл. Когда доктор укладывал Эрмитэйджа постель, тот без конца повторял

про себя: "Но что же мы можем сделать, Боже милосердный?"

Доктор Эрмитэйдж выспался, но на следующий день как будто бредил. Он

ничего не объяснил доктору Хартвеллу, однако, когда успокаивался, то

настаивал на серьезном и долгом разговоре с Райсом и Морганом. Его бред был

очень причудливым, например, он неистово требовал уничтожить что-то такое,

что находится в заколоченном фермерском доме; ссылался на какой-то