Густав Майринк

Ангел западного окна

уже утратила своё Я. Медиум! Зыбкий призрачный мост в потустороннюю бездну Исаис Чёрной!..

Я с нетерпением жду, когда этот разросшийся до глобальных размеров Келли окажет мне честь своим визитом в мою жизнь и предоставит неоценимую возможность сорвать с его блудливой рожи глубокомысленную маску современного кудесника и прорицателя! Впрочем, я готов ко всему, Эдвард, мне известны все твои обличья: встречу ли тебя ещё сегодня в переулке в образе косноязыкого пророка из народа либо целителя магнетизера, явишься ли ты мне где нибудь в высшем обществе на спиритическом сеансе под видом всеведущего призрака…

А как же Елизавета?..

Признаюсь, тут меня охватывает дрожь и я не в состоянии записывать то, что проносится в моей голове…

Странная аберрация… Туман и душевное смятение застят мне глаза. И как я ни напрягаюсь, мои мысли каким то необъяснимым образом начинают путаться, стоит мне только вспомнить заветное имя «Елизавета»…

Целиком погрузившись в размышления, частично опирающиеся на факты, частично — на домыслы, я сначала не обратил внимания на необычный акустический фон, источник которого как будто находился в прихожей, но вот он приблизился: диалог вёлся явно на повышенных тонах…

И тогда я узнал ожесточенно спорящие голоса: короткие и повелительные, словно рубящие сплеча, реплики княгини Шотокалунгиной и мягкие интонации никак не менее упрямых возражений моей экономки… Итак, госпожа Фромм, добросовестно исполняя мой наказ, отражала натиск непрошеной гостьи.

Я вскочил: княгиня в моей квартире! Та самая надменная дама, которая ещё совсем недавно дала мне знать через Липотина, что ожидает моего ответного визита… Да нет же, что это я, княгиня Шотокалунгина! Богиня кошмарного кельтского ритуала «тайгерм», моя заклятая противница, леди Сисси кузена Джона Роджера, чёрная дева ущербной Луны — вот кто повторяет свою атаку!

Нервы мои тревожно дрогнули, дикая ярость взметнулась огненной вспышкой: милости просим, милости просим, очаровательный суккуб, твоё позорное разоблачение не за горами! Теперь я в форме! И в полном твоём распоряжении!..

Быстро подойдя к дверям, я распахнул их настежь и громко сказал, постаравшись, чтобы в моем голосе прозвучали нотки снисходительно дружеского укора:

— Госпожа Фромм, госпожа Фромм, ну зачем же так! Не будьте слишком строги и позвольте даме беспрепятственно проникнуть в мои апартаменты. Я передумал! И приму её с величайшим удовольствием! Прошу вас…

Задыхаясь от избытка эмоций, княгиня прошелестела платьем мимо оцепеневшей госпожи Фромм ко мне в кабинет; восстановив дыхание — а далось ей это не без труда, так как, видимо считая ниже своего достоинства вступать в пререкания с прислугой, она старалась как можно быстрее скрыть эти недвусмысленно внятные доказательства своего возбуждения; — княгиня всё же принудила себя к любезно насмешливому приветствию:

— Какой сюрприз, милый друг, лицезреть вас в таком уединении, столь решительно порвавшим с внешним миром! И всё же, кто бы вы ни были — грешник, искупающий грехи свои в пустыне, или святой аскет отшельник, — но для знакомой дамы, жаждущей видеть вас, вы должны сделать исключение, не опасаясь, что это очередной искус тёмных сил! Не так ли?

Я жестом успокоил госпожу Фромм, которая с остановившимся взглядом, почти не дыша, всё ещё стояла в коридоре, бессильно прислонившись к стене; казалось, эта странная женщина замерзала от шедшего изнутри холода, было заметно, как озноб пробегал по её телу, но в то мгновение, когда я уже хотел затворить за собой дверь, она в каком то внезапном порыве простёрла ко мне руки. Я ещё раз дружески кивнул ей, а моя улыбка должна была окончательно уверить её, что беспокоиться не о чем.

Осторожно прикрыв дверь, я присел напротив княгини, которая обрушила на меня лавину кокетливых упреков — дескать, неверно истолковав тогдашнюю её настойчивость, я теперь избегаю её и манкирую ответным визитом… Вставить слово было совершенно невозможно. Поэтому мне пришлось прервать мою гостью учтивым, но решительным жестом. На мгновение стало тихо.

«Запах пантеры», — вновь констатировал я про себя. От этого хищного аромата её экзотических духов болезненно заныли мои нервы. Я провёл рукой по лбу, смахивая исподволь обволакивающую меня истому, и начал:

— Любезная княгиня, ваш визит для меня чрезвычайно лестен. Скажу больше — и не сочтите это за дипломатический ход — что ещё сегодня я имел бы честь навестить вас, если бы вы не опередили меня…