Песах Амнуэль

Люди Кода

наоборот. Он хорошо знает, чего хочет в жизни, но не знает как этого достичь. А я…

— А вы знаете как, но не знаете — зачем.

— Что значит — не знаю зачем? — рассердился И.Д.К. — Извините, мы, по моему, не о том говорим. Речь идет о смысле, о том самом смысле еврейской жизни, о котором столько лет спорили господа в кипах, думая, что их Тора — это руководство от Бога.

— А на самом деле Тора — это записанный текстом генетический код, — прервала его Дина. — Это я поняла. Ну и что? Если даже и так, разве надо было срочно его читать? Ну, прошло бы еще лет пятьдесят или сто. Вы или кто нибудь другой так или иначе убедили бы и этого рава Дари, и других раввинов, и ученых тоже. Если это истина, она пробьется. А вы… Роль Мессии исполнять не пожелали — тяжело. А роль кардинала Мазарини…

— Вы необъективны…

— А вы? Я не хочу, чтобы мой муж паясничал перед равами, кнессетом или еще кем то. Из него такой же Мессия, как из меня китайский император. Вы сказали, что можете его чувствовать, когда находитесь здесь. Так?

— В общем… да.

— Ну так скажите ему, чтобы шел домой.

И.Д.К. поймал взгляд этой женщины — она смотрела на него как на тяжело больного, которого нужно госпитализировать, причем, желательно, в клинику для душевнобольных. Уйти? Наверное, так и придется, но, Господи, как жаль! Если бы она поняла, то могла бы помочь — она ведь действительно умнее своего мужа. И имеет на него влияние. Этого обстоятельства он не учел, но еще не поздно. Действительно — не поздно?

И.Д.К. достал из кармана куртки блокнот, быстро нашел нужную страницу.

— Я уйду, — сказал он. — Только прошу вас: сначала прочтите это. Можете про себя. Или вслух — неважно. Главное — не пропустить ни одного звука.

— И что же будет? — Дина продолжала смотреть ему в глаза, что то происходило с ней, взгляд менялся, становился жестче. — Я тоже стану Мессией?

— Нет, это вам не грозит. Просто вы сами сможете сказать мужу, чтобы он шел домой.

— Дайте, — сказала Дина. — Это что — гипноз?

— Конечно. А я что то вроде Кашпировского.

Дина взяла в руки лист бумаги, поднесла близко к глазам.

Почему она не носит очков? — подумал И.Д.К. — Она же близорука.

— На иврите… — разочарованно протянула Дина.

— Это не иврит. Знаки ивритские, они должны быть перед глазами, это тоже информация. И текст взят из Торы. Но это не язык, это Код.

Дина пожала плечами и, ведя пальцем по строчкам, прочитала текст. Он был составлен из нескольких отрывков книги «Бамидбар», И.Д.К. испытал его на себе, это было одно из немногих кодовых посланий, которые он уже знал в работе. Действие должно было сказаться в течение получаса.

— Код возбуждает некую последовательность импульсов в мозге, — мягко сказал И.Д.К., — последовательность, создать которую случайно так же невозможно, как выиграть миллиард долларов в лотерее, где объявленный главный приз — миллион. Эти импульсы действуют, повидимому, на ген. То есть, не повидимому, а наверняка. Включают программу…

Дина опустила бумагу на столик, молча, мелкими глотками, допила остывший уже чай. Что то напугало ее, она поднесла ладонь ко рту, сдержав крик, страх в глазах был как взрыв, неожиданно вспыхнувший в ночи факел. И.Д.К. вжался в спинку дивана, сейчас он больше всего хотел исчезнуть хотя бы на минуту, он мог это сделать, знал, что мог, но остался сидеть, а Дина постепенно приходила в себя. Сильная женщина, — подумал И.Д.К. — и зачем этому Кремеру такая жена, а впрочем, именно такая ему и нужна, особенно сейчас.

— Дина, — позвал он мысленно и почувствовал, как она вздрогнула, как начавшийся уже разговор ее с мужем прервался на полуслове, ей было неприятно вторжение постороннего, она не знала, что он уже успел услышать. Ничего, — подумал И.Д.К., но вместо Дины ему ответил Илья Давидович. Это был вопль восторга, такой яростный и торжествующий, что И.Д.К. на мгновение, как ему показалось, оглох и ослеп. Илья Давидович мыслил не словами, а эмоциями, типично женское мышление, и, если бы И.Д.К. понял это раньше…

Мессии было хорошо. Он чувствовал себя на своем месте. Но боялся. Счастье страха — так И.Д.К. определил бы обрушившееся на него ощущение.

Он отогнал от себя неуместный восторг Мессии и увидел, как бледна Дина, как руки ее что то перебирают на столике, что то невидимое, а глаза закрыты, и губы шевелятся, произнося бессмысленные и ненужные слова молитвы. Кто? — мысленно спрашивала она. — Кто ты? Что ты делаешь с нами?

Получается, — подумал И.Д.К. — И вопрос хорош.