Песах Амнуэль

Люди Кода

не плод религиозной фантазии, а этап генетической программы, смысл которой он неоднократно пытался ей объяснить?

Каждый человек должен если не жить на этой земле, то — побывать, совершить паломничество, увидеть Мессию, помочь Израилю. Мысли эти были для Людмилы не просто странными, но противоестественными, однако, понятие естественности за прошедшие месяцы изменилось тоже. Если арабы полюбили евреев, то уж ей то сам Бог велел стать более терпимой к собственному мужу. Тем более, что бабий век короток, а случайных связей Людмила боялась. СПИД и все такое.

Палаточный городок оказался похож на стоянку средневековой армии, выступившей в поход на врага: вымпелы, поднятые на высоких флагштоках, развевались на ветру, палатки, в каждую из которых можно было затащить грузовик, стояли рядами, образовав сложную геометрическую фигуру — нечто вроде спирали, пересеченной десятком радиальных улиц проездов. Палатки возводились по мере прибытия людей, никакого разделения на страны исхода не существовало, за расселение отвечала ООН, за порядок — «голубые каски».

Палатка, выделенная семье Купревич, прибывшей из Москвы, была как раз такой, чтобы Людмила не ощущала ни тесноты, ни излишнего простора. Она не стала тащиться в столовую, накормила Андрюшу хлебом и сметаной, сама ограничилась стаканом чая из термоса. Остальное потом, сейчас — выспаться. Почему то, несмотря на нервное возбуждение, ее мучительно клонило в сон. Андрей сбежал знакомиться с ребятами, а Людмила прилегла, не раздеваясь, и, конечно, уснула.

Во сне она поняла истинную цель своего приезда.

* * *

Об И.Д.К. историкам известно так мало, что многие совершенно серьезно связывают изменение статуса Земли и человечества именно со встречей Мессии и Людмилы Купревич. В какой то степени они правы — эта встреча попросту отпустила некие тормоза в реализации генетической программы. Не сама даже встреча, а то обстоятельство, что Мессия и Людмила с одной стороны, а И.Д.К. с Диной — с другой, оказались в единой связи. К сожалению, я не могу этого доказать, как никто и никогда не мог доказать существование Бога. Это всего лишь предположение. Если вам не по душе моя интерпретация событий, можете отнестись к дальнейшему как к беллетристике. Однако вы не можете не принять во внимание то обстоятельство, что предложенная версия, в отличие от версий уважаемых историков, включая корифеев на Израиле 4, учитывает и интерпретирует все факты, в том числе и те, которые, по мнению многих ученых, в интерпретации вовсе не нуждаются по причине несущественности.

* * *

После приема посетителей Мессия любил прогуливаться. В Кфар— Хабаде стояла липкая жара, та самая, которую он так возненавидел, сойдя семь лет назад с трапа самолета и из за которой поехал жить в Иерусалим с его более сухим и прохладным климатом. Не то, чтобы он хотел поменять резиденцию, но время от времени подумывал о том, что напрасно согласился на предложение Любавического ребе (создавал себе имидж — потеряв поддержку И.Д.К., хватался за каждую протянутую руку, не всегда понимая, протянута она для помощи или для просьбы).

Он гулял около дома, стараясь не обращать внимания ни на телохранителей, ни на толпы хабадников, сопровождавшие его на расстоянии десятка метров. Люди следовали за ним почтительно, молча, и все это напоминало ему почему то сюрреалистические сцены из фильмов Бергмана, которые он никогда не любил и не понимал.

Ему нравилось слушать, о чем они думают. Время от времени ему казалось, что и эти люди способны узнать, о чем думает он. И тогда преклонение уступит место отчуждению, иронии — эмоциям, которые не могли быть связанными с Божьим посланцем. Он долго раздумывал над смыслом собственных поступков. В первые дни его просто нес поток, из которого он не смог бы выбраться, даже если бы захотел. Потом И.Д.К. исчез, и, предоставленный самому себе, Мессия впал было в панику. К счастью, это состояние продолжалось недолго, меньше суток, и со стороны, кажется, осталось незамеченным — действовала инерция движения, приданного ему И.Д.К. А потом мысль его и поступки долгое время шли параллельно, не соприкасаясь, что и привело Илью Давидовича к конечному результату размышлений.