Мирзакарим Норбеков

Где зимует кузькина мать,

брожу вокруг него. А в понедельник меня как-то затянуло обратно. И так мне туда неохота было, так было больно, так грязно всё это.

Когда патологоанатом пришел на работу... я понял, что на этом у меня всё закончится. Начал метаться вокруг него, и вдруг в какой-то момент меня затянуло... Очнулся в палате через четыре дня. Обратите внимание: "затянуло". Этот момент возврата в тело редко кто помнит.

После того, как его выслушали, мы стали проверять: пачка сигарет на месте лежит, в лифте. А тело-то было накрыто - он не мог видеть! Бутылки нет. Стали искать. Оказывается, уборщица утащила. Нашли бутылку из-под кефира, но мытую. Спрашиваем:

- Сколько было кефира? Уборщица говорит:

- Да на треть было, но он был такой... сгнивший.

Испугалась, почему такую никчемную бутылку ищем. Проверили улицу - был пожар. Маршрут проверили. А вот канализационного колодца не нашли. Во всём городском парке, где это случилось, не было ни одного колодца. Даже специальное прочесывание добровольцами не помогло.

И таких случаев мы собрали почти четыреста.

Р.S. Иногда Мирзакарим Санакулович проводит в зале опрос слушателей, переживших состояние клинической смерти. Интересно, что на каждом курсе обязательно находятся несколько таких человек. Вот стенограмма одного из опросов.

- Есть кто-то в зале, кто был в состоянии клинической смерти? У кого была остановка сердца, врачами подтвержденная... Поднимите руку, у кого? Пожалуйста.

(Несколько человек поднимают руки.)

- Есть ещё кто-нибудь? Один, два, три, четыре, пять, шесть. Да нет, пятеро вас. Я же чувствую. Таких людей всегда сразу видно. Идемте, пожалуйста, можно вас сюда пригласить? Я вас прошу.

(Слушатели выходят на сцену. Мирзакарим Санакулович подходит с микрофоном к первой слушательнице.)

- Пожалуйста. То, что вы сейчас расскажете, - это жалкие огрызки того, что было. Когда это было? Как это было, и что вы ощущали?

- Это было, когда я рожала. У меня были очень тяжелые роды...

- Закройте глаза.

Стоящие на сцене закрывают глаза. Мирзакарим Санакулович обращается к аудитории:

- Запоминайте вот эту траекторию.

(Показывает рукой сначала по диагонали вверх, потом по горизонтали, потом по диагонали вниз.)

-И потом оттуда... Понятно, да?

Стоящим на сцене:

- Открываем глаза.

(Продолжается диалог со слушательницей.)

- Ну, были очень тяжелые роды, и, значит, принимали их отдельно, не в родовой, а в операционной. Хотели делать прерывание. В общем, потом я не знаю, что произошло. У меня было... Ну, я потеряла сознание или что-то. И вдруг полетела куда-то, в какую-то огромную трубу.

- Траекторию скажите: вниз полетели, вперед, вверх?

- Нет, вот так вот. (Показывает по диагонали вверх.)

- Вверх, да?

- Чуть вверх. И стояла я как бы...

- Потому что только во время родов погибшую женщину Господь лично сам туда принимает. Вверх уходит...

- Да, и я как бы стояла впереди летящего на большой скорости... паровоза, что ли. И вдруг влетаю из темного туннеля куда-то. Ну, в такое пространство, где... Я даже вот сейчас говорю - у меня мурашки по телу. Потому что там была такая необыкновенная красота! Это было огромное солнце. Это была огромная какая-то поляна, где было так прекрасно!

И я даже слышала какие-то звуки, я слышала голоса. Но я была там одна. Вот. И вдруг мне какой-то голос говорит: "Ну ладно, лапушка, возвращайся, возвращайся". А мне так не хотелось! А когда я вернулась, то мне было очень тяжело. В общем, вот... У меня...

- Вот какой-то огрызок вы услышали, дорогие мои. Это огрызки. Но, между прочим, у вас самой желания вернуться не было, да?

- Нет, я очень хотела остаться.

- Но вас выгнали оттуда.

- Да, мне сказали, что пора возвращаться. У меня же дочка родилась. И такая желанная, и такая долгожданная. Мне запрещали рожать, потому что я была сердечница. Но я, всё-таки, отважилась. И когда я узнала, что беременна, то от всех тщательно это скрывала. Я никуда не ходила, к врачам не обращалась, только в роддоме мне сделали анализы... И, в общем, роды были тяжелые.

- Спасибо.

(Подходит к следующей слушательнице.)

- Ну, у меня клиническая смерть была лет двадцать назад. То есть, у меня был обычный аппендицит. Когда разрезали, там оказался перитонит.

- Давайте так, будем говорить с того момента, когда вы вышли из своего тела.

- Вот, на операционном столе наступил этот момент. И что в этот момент я видела? Ну, я не знаю, это было очень давно, но я помню...