Рамана Махарши

Весть Истины и Пpямой Пyть

охватывает карма-маргу так же, как и джняна-маргу, путь Действия так же, как и путь Знания, ибо оно должно использоваться не только в медитации, но и в событиях повседневной жизни – забрасыванием проявлений эгоизма вопросом: «К кому относится удача или неудача, триумф или бедствие?» На этом Пути жизненные обстоятельства не являются препятствием для садханы, они превращаются в инструмент садханы. Поэтому тех, кто спрашивал, должны ли они отречься от жизни в миру, Он всегда, отговаривал от этого шага, предписывая вместо этого выполнять свои жизненные обязанности без личной заинтересованности.

Учение Махарши охватывает также путь Любви и Преданности. Махарши говорил: «Есть два Пути: или вопрошание себя «Кто я?», или само-отдача». В другом случае Он сказал: «Отдайте себя мне, и я сражу ум». Многие люди с любовью следовали этому Пути подчинения Ему, который вел к той же цели. Он говорил: «Бог, Гуру и Самость в действительности не различны, но тождественны». Те, кто следовал Пути Самоисследования, искали Я внутри, другие – на Пути Любви – подчинялись Гуру, проявленному вовне. Но оба Пути были одинаковыми. Теперь более, чем когда-либо его поклонникам ясно, что Махарши оставил Свое тело и стал Внутренним Гуру в Сердце каждого из них.

Таким образом, Махарши открывал тем, кто обращался к Нему, новый интегральный путь. Древний путь Само-исследования был чистой джняна-маргой, основанной на безмолвной медитации в отшельничестве; более того, Мудрецы считали этот Путь непригодным в кали-югу – темную в духовном отношении эпоху, в которой мы живем. То, что сделал Бхагаван, было не столько реставрацией старого Пути, сколько созданием нового, приспособленного к условиям нашего времени, которому можно следовать в большом городе и в семье не менее, чем в лесу или пустыни, с периодической ежедневной медитацией и постоянным вспоминанием повсюду среди дневной деятельности, с опорой – или нет – на внешнюю обрядность.

Махарши писал очень мало. Почти все написанное Им – ответ на запросы некоторых учеников, удовлетворяющий их духовные потребности. Он учил, главным образом, через огромную энергию Духовной Тишины. Это, конечно, не значит, что Он не хотел отвечать на поставленные вопросы. Если Он чувствовал, что они диктовались искренним стремлением к Знанию, а не праздным любопытством, то отвечал на них устно и письменно, но сущностью обучения было безмолвное влияние на Сердце.