ОШО РАДЖНИШ

МАСТЕР

это должно быть отброшено, тогда что же остается?

Дуальности нужно отбрасывать — но не единство. Рождение и смерть нужно отбрасывать — но не жизнь. Жизнь вечна, она по ту сторону рождения и по ту сторону смерти. Теперь он признает, что тонкое озарение... а что такое озарение, как не состояние буддовости? Все это только различные названия — озарение, просветление, осознание, буддовость, — но он, похоже, не понимает, что все это названия одного и того же переживания.

Это тонкое озарение — ни разрушается, ни рождается... Есть только одна вещь, которая ни разрушалась, ни рождалась, — и это сам принцип жизни. Рождение происходит в ней, смерть происходит в ней — тысячи раз, — но жизнь продолжается. Рождение и смерть — это незначительные инциденты в вечном течении жизненных энергий. Рождение — не начало, и смерть — не конец... просто незначительные инциденты в бесконечности жизни и сущего.

Тем не менее и те и другие, в конечном счете, — пустая ложь. Теперь это его собственное утверждение, без кавычек, и сразу же он опускается в свое интеллектуальное состояние... Тем не менее и те и другие, в конечном счете, — пустая ложь. Если некто отказывается от силы действий, чтобы ухватить силу пути, то я могу сказать, что такой человек не понимает всех будд, их умения использовать средства сообразно обстоятельствам ради объяснения истины как она есть. Назвать и тех и других, в конечном счете, пустой ложью, — значит сказать, что невежественные люди лживы и пробужденные люди тоже лживы, неведение есть ложь и озарение тоже ложь; тогда что же остается такого, что можно назвать истинным? А если нет ничего истинного, то нет и критерия, чтобы называть что-нибудь ложью. Ложь возможна, только если есть нечто, что не является ложью; если нет не-лжи, то и ложь не может существовать.

Да Хуэй говорит, что и то, и другое ложно: неложь и ложь, истинное и неистинное — все ложь. И он полагает, что это великое изречение. Он просто-напросто показывает свое полное невежество! Все интеллектуалы — люди невежественные, с огромными заимствованными знаниями, с прекрасными словами, с внушительным философским жаргоном — но без понимания и без переживания истины.