ОШО РАДЖНИШ

МАСТЕР

чем бы вы ни занимались, это становится истиной.

Вы прислушиваетесь — это истина; вы спите — это истина отдыхает; вы разговариваете — это истина разговаривает; вы молчите — это молчит истина.

Это одна из самых простых медитационных техник. Мало-помалу все приходит в порядок согласно этой простой формуле, и тогда нет необходимости в технике. Когда вы излечились, вы отбрасываете медитацию, вы отбрасываете лекарство. Тогда вы живете как истина — бодрый, лучистый, довольный, счастливый, с песней внутри. Вся ваша жизнь становится молитвой без слов, или, лучше сказать, молитвенностью, милостью, красотой, которая не принадлежит нашему светскому миру, лучом света, приходящим в темноту нашего мира из-за его пределов.

Когда вы открываете рот, вы высказываете ее, а когда закрываете рот, она появляется сама собой.

Даже мистики, которые предпочитали оставаться молчаливыми, были услышаны, и люди шли к ним. Их молчание было таким громким — возможно, громче, чем могли бы быть их слова. Хоть они и жили в пустынях или в горах, люди находили дорогу к ним.

Нечто незримое соединяет всех нас в единую сеть, и стоит засиять какой-то точке, и вот уже вся сеть трепещет. Те, кто более чуток, почувствуют больше; те, кто менее чуток, почувствуют меньше; те, кто интеллектуален, чувствуют это, но интерпретируют таким образом, что упускают суть.

Вы видели паутину? Коснитесь ее в любом месте, и вся паутина ощутит ваше касание; она задрожит каждой своей фиброй.

Да Хуэй прав: «Даже когда ваш рот закрыт, она говорит». Хотите вы, чтобы кто-нибудь слушал вас, или нет, люди из отдаленных мест начнут двигаться к вам. Иначе было бы практически невозможно разыскать молчаливых мистиков.

История гласит, что, когда Иисус родился, трое мудрецов с Востока прибыли в Иудею выразить свое почтение новорожденному дитяти. Говорят, что фактически вот как Иисус получил свое имя: когда первый мудрец входил на конюшню, где родился Иисус, — дверь была небольшая, ее делали для ослов, а не для людей, — он ударился головой о дверь и воскликнул: «Иисус!» Мария сказала Иосифу: «Вот, кажется, самое подходящее имя для мальчика».