Мирча Элиаде

ЙОГА: СВОБОДА И БЕССМЕРТИЕ

идеологических системах – индуизме и махаяне.

С другой стороны, такие крайности, совершаемые во имя "спасения", неизбежно прокладывали путь синкретическим учениям, ритуалы которых были направлены на самые легкодоступные уровни духовности, а предписываемые нормы поведения заимствовались у низших социальных групп. Тантризм, в конце концов, вобрал в себя народную магическую практику во всех ее проявлениях, а эротическая йога способствовала появлению оргиастических культов и распущенных маньяков, которые, если бы не престиж тантрической майтхуны и техник хатха-йоги, продолжали бы свое малозаметное существование на периферии общества и его религиозной жизни. Подобно любой успешно распространявшейся разновидности гностицизма и мистицизма, тантрической йоге не удалось избежать деградации по мере ее все более и более широкого проникновения в нетипичные для йоги социальные слои. Те, кто не могли полностью посвятить себя йоге, довольствовались подражанием некоторым ее внешним аспектам и вольно интерпретировали определенные, чисто технические детали.

Такому риску подвергается любое духовное учение, которое усваивается широкими массами, не прошедшими предварительную инициацию. С точки зрения индийской философии, такая деградация соответствует упадку, типичному для конца цикла – во времена кали-юги истину окутывает мрак невежества. Вот почему появляются все новые духовные наставники, упрощающие вечное учение, чтобы оно могло быть воспринято даже при ограниченных умственных способностях "падшего" человечества. Но на примере Горакхнатха и восьмидесяти четырех сиддхов мы убедимся в том, что постоянно обновляемое учение этих новых духовных наставников искажается народными массами. Появление народных масс является характерной особенностью кали-юги. И в конце концов учение деградирует и забывается, а точнее, на "народном" уровне каждый духовный наставник рано или поздно отождествляется с образом-прототипом Великого Мага – дживан-мукты, добившегося освобождения при жизни и обладающего всеми сиддхами.

Агхори, капалики

Наблюдая это духовное движение, мы можем выделить одно важное обстоятельство: деградацию идеологии вследствие неспособности понять ее символику. Приведем пример. Хорошо известна та роль, которую кладбища (шмашаны) и медитация, совершаемая на трупах, играют в целом ряде индийских аскетических учений. Подобная символика часто встречается в текстах: кладбище представляет собой средоточие всей психоментальной