Бенджамин Хофф

Дао Пуха

в гости и ты говоришь: "Ну как, не пора ли подкрепиться?", а я говорю: "Я бы не возражал, а ты как, Пятачок?", и день такой шумелочный, и все птицы поют.

Когда мы находим время, чтобы насладиться тем, что нас окружает и почувствовать благодарность за то, что мы живем, мы обнаруживаем, что у нас больше нет времени, чтобы быть Щасвирнусами. Но это и хорошо, потому что быть Щасвирнусом — это огромная потеря времени. Как писал поэт Лу Ю,

Облака над нами сходятся и расходятся, Ветерок во дворе то уходит, то возвращается. Жизнь такова, так почему бы не расслабиться? Кто может помешать нам ею наслаждаться?

АЙ ДА МЕДВЕДЬ!

Мы обсуждали "Оду радости", хоровой финал Девятой симфонии Бетховена.

— Это одно из моих любимых мест, — сказал Винни Пух.

— Мое тоже, — сказал я.

— Моя любимая часть, — сказал Пух, — где они начинают петь:

“Славься, славься, Медведь”

— Но...

— Славься, Мишка! Славься, Пух!

— Но они не...

—Славься, славься, Медведь!

— Моя любимая часть, — добавил он.

— Но они не поют: "Славься, славься, Медведь!" в "Оде радости", — сказал я.

~ Не поют?

~ Нет, не поют.

~ А почему?

~ Ну, наверно, потому что им это не приходило в голову.

~ Им это что?

~ Ни Людвиг Ван Бетховен, ни человек, сочинивший слова для "Оды радости", не писали там ничего про Медведей.

~ Ох. Наверно это был Людвиг Ван Медве-ден.

~ Пух, нет никакого Людвига Ван Медведе-на. Ты сам придумал эту песню.

-Я?

- Да, ты.

~ А-а, так вот где я ее слышал! — сказал Пух.

Но, тем не менее, это привело нас к тому, что мы будем здесь обсуждать — к тому, чтобы наслаждаться жизнью и быть Особенным Видите ли, мы все Особенные.

— Трудно быть храбрым, — сказал Пятачок, — когда ты всего лишь Очень Маленький Зверек.

Кролик, который тем временем начал что-то писать, на секунду поднял глаза и сказал:

— Именно потому, что ты Очень Маленький Зверек, ты будешь очень полезен в предстоящем нам приключении.

Пятачок пришел в такой восторг при мысли о том, что он будет полезным, что даже позабыл о своих страхах. А когда Кролик сказал, что Кенги бывают свирепыми только в зимние месяцы, а все остальное время они в добродушном настроении, Пятачок едва мог усидеть на месте — так ему захотелось сразу же стать полезным.

— А как же я? — грустно сказал Пух. — Значит, я не буду полезным?

— Не огорчайся, Пух, — поспешил утешить его великодушный Пятачок. — Может быть, как-нибудь в другой раз...