Аркадий и Борис Стругацкие

Понедельник начинается в субботу

Стелла, -- такие пьяницы,

как Брут.

-- Это хорошо, -- сказал я. -- Это мы дадим в конец. Запиши. Это

будет мораль, свежая и оригинальная.

-- Чего же в ней оригинального? -- спросил простодушный Дрозд.

Я не стал с ним разговаривать.

-- Теперь надо описать, -- сказал я, -- как он хулиганил. Скажем,

так. Напился пьян, как павиан, за словом не полез в карман, был человек,

стал хулиган.

-- Ужасно, -- сказала Стелла с отвращением.

Я подпер голову руками и стал смотреть на карикатуру. Дрозд,

оттопырив зад, водил кисточкой по ватману. Ноги его в предельно узких

джинсах были выгнуты дугой. Меня осенило.

-- Коленками назад! -- сказал я. -- Песенка!

-- "Сидел кузнечик маленький коленками назад", -- сказала Стелла.

-- Точно, -- сказал Дрозд, не оборачиваясь. -- И я ее знаю. "Все

гости расползалися коленками назад", -- пропел он.

-- Подожди, подожди, -- сказал я. Я чувствовал вдохновение. --

Дерется и бранится он, и вот вам результат: влекут его в милицию

коленками назад.

-- Это ничего, -- сказала Стелла.

-- Понимаешь? -- сказал я. -- Еще пару строф, и чтобы везде был

рефрен "коленками назад". Упился сверх кондиции... Погнался за

девицею... Что-нибудь вроде этого.

-- Отчаянно напился он, -- сказала Стелла. -- Сам черт ему не брат.

В чужую дверь вломился он коленками назад.

-- Блеск! -- сказал я. -- Записывай. А он вламывался?

-- Вламывался, вламывался.

-- Отлично! -- сказал я. -- Ну, еще одну строфу.

-- Погнался за девицею коленками назад, -- сказала Стелла

задумчиво. -- Первую строчку нужно...

-- Амуниция, -- сказал я. -- Полиция. Амбиция. Юстиция.

-- Ютится он, -- сказала Стелла. -- Стремится он. Не бриться и не

мыться...

-- Он, -- добавил Дрозд. -- Это верно. Это у вас получилась

художественная правда. Сроду он не брился и не мылся.

-- Может, вторую строчку придумаем? -- предложила Стелла. --

Назад-аппарат-автомат...

-- Гад, -- сказал я. -- Рад.

-- Мат, -- сказал Дрозд. -- Шах, мол, и мат.

Мы опять долго молчали, бессмысленно глядя друг на друга и шевеля

губами. Дрозд постукивал кисточкой о края чашки с водой.

-- Играет и резвится он, -- сказал я наконец, -- ругаясь как пират.

Погнался за девицею коленками назад.

-- Пират -- как-то... -- сказала Стелла.

-- Тогда: сам черт ему не брат.

-- Это уже было.

-- Где?.. Ах да, действительно было.

-- Как тигра полосат, -- предложил Дрозд.

Тут послышалось легкое царапанье, и мы обернулись. Дверь в

лабораторию Януса Полуэктовича медленно отворялась.