Аркадий и Борис Стругацкие

Понедельник начинается в субботу

еще идти и идти. И он, может быть,

прекрасно знает, когда мы все умрем.

-- Это совсем другое дело, -- сказал грустно Эдик.

-- Старику тяжело, -- сказал Роман. -- Извольте относиться к нему

поласковее и потеплее. Особенно ты, Витька. Вечно ты ему хамишь.

-- А что он ко мне пристает? -- огрызнулся Витька. -- О чем

беседовали да где виделись...

-- Вот теперь ты знаешь, чего он к тебе пристает, и веди себя

прилично.

Витька насупился и стал демонстративно рассматривать листок со

списком вопросов.

-- Надо объяснять ему все поподробнее, -- сказал я. -- Все, что

сами знаем. Надо постоянно предсказывать ему его ближайшее будущее.

-- Да, черт возьми, -- сказал Роман. -- Он этой зимой ногу сломал.

На гололеде.

-- Надо предотвратить, -- решительно сказал я.

-- Что? -- спросил Роман. -- Ты понимаешь, что ты говоришь? Она у

него уже давно срослась...

-- Но она у него еще не сломана, -- возразил Эдик.

Несколько минут мы пытались все сообразить. Витька вдруг сказал:

-- Постойте-ка! А это что такое? Один вопрос у нас, ребята, не

вычеркнут.

-- Какой?

-- Куда девалось перо?

-- Ну как куда? -- сказал Роман. -- Перенеслось в восьмое. А

восьмого я как раз печку включал, расплав делал...

-- Ну и что из этого?

-- Да, ведь я же его бросил в корзинку... Восьмого, седьмого,

шестого я его не видел... Гм... Куда же оно делось?

-- Уборщица выбросила, -- предположил я.

-- Вообще об этом интересно подумать, -- сказал Эдик. --

Предположим, что его никто не сжег. Как оно должно выглядеть в веках?

-- Есть вещи поинтереснее, -- сказал Витька. -- Например, что

происходит с ботинками Януса, когда он доносит их до дня изготовления на

фабрике "Скороход"? И что бывает с пищей, которую он съедает за ужином?

И вообще...

Но мы были уже слишком утомлены. Мы еще немного поспорили, потом

пришел Саня Дрозд, вытеснил нас, спорящих, с дивана, включил свою

"Спидолу" и стал просить два рубля. "Ну дайте", -- ныл он. "Да нет у

нас", -- отвечали мы ему. "Ну, может, последние есть... Дали бы!.."

Спорить стало невозможно, и мы решили идти обедать.

-- В конце концов, -- сказал Эдик, -- наша гипотеза не так уж

фантастична. Может быть, судьба У-Януса гораздо удивительнее.

Очень может быть, подумали мы и пошли в столовую.

Я забежал на минутку в электронный зал сообщить, что ухожу обедать.

В коридоре я налетел на У-Януса, который внимательно на меня посмотрел,

улыбнулся почему-то и спросил, не виделись ли мы с ним вчера.