на его критику теософии? Как возможен “диалог”, если теософы бросают обвинения в адрес христианства, но не выслушивают наших ответов?
В мире науки при защите диссертации принято, выдвинув некий тезис, выслушать возражения оппонентов и ответить на них. Ответ должен быть обоснованным и должен включать в себя реакцию на все услышанные возражения. Не со всем нужно соглашаться. Но на всё нужно отреагировать и привести научные доводы в поддержку своей позиции.
Теософы этому принципу научной этики не следуют. С самого начала они объявляют себя вне всякой критики со стороны науки: “что каждый ученый, не будучи ни мистиком, ни каббалистом, может претендовать на право выносить суждения о древнем Эзотеризме, - против чего мы будем бороться”268.
Если не-каббалист (то есть христианин или просто светский ученый) попробует не согласиться с теософами – в ответ он услышит: “мракобесы отвергают всякий оккультизм. Вот уже истинные подонки, не пригодные ни к чему. Космический сор, просто подлежащий уничтожению!”269. Так выражается благовоспитаннейший Николай Константинович Рёрих…
Есть ли хоть что-то подобное в моих текстах? Но это нисколько не смущает защитницу Рёрихов бросить в мой адрес, - будто характерной чертой моих выступлений является “особая грубость тона, на грани базарной ругани, смешанной с развязными личными выпадами” (с. 38). И это всего лишь за мои слова (в кратком интернетовском отклике на первое издание ее книги) о том, что Мяло присуще “милое теософское невежество”! Ксения Григорьевна, давно ли Вы были на базаре?
Итак, Мяло, как и все предшествующие ей апологеты теософии, ничего не смогла возразить по философским проблемам. Она даже их не заметила. Ну да – “все нападки не имеют значения”270. Ведь они исходят от “двуногих”271 и «космических отбросов»272.
О качестве богословских и религиоведческих страниц труда Мяло мы еще поговорим.
А вот журналистики в ее книге много, причем журналистики до смешного политизированной. Вполне в традициях советского агитпропа, книжка Мяло своей главной задачей ставит “вскрыть политическую подоплеку и заказчиков вполне целенаправленной атаки”273.
Из того, что я считаю Россию частью западной, средиземноморской культуры, Мяло делает вывод, что я чуть ли не сторонник натовской бомбежки Югославии… Я говорю о том, что духовные влияния Индии отравляли западный мир философским пессимизмом – а Мяло начинает рассказывать мне про древние традиции торговых связей Средиземноморья и