Кураев А

Сатанизм для интеллигенции

врагом человека и – согласно Блаватской – просто «человекоубийцей искони»: «Элогимы опасались дать Адаму знание Добра и Зла и потому они показаны как изгоняющие его из Эдема или же убивающие его духовно»1371.

Но едва мы встали на столь логичный путь, как вдруг обнаружили, что пришли к странным выводам. Оказывается, Бог убивает Адама, а Сатана спасает его и даже духовно создает. Тот, Кого Христос звал Своим Небесным Отцом («Отче! прости им» – Лк. 23,34) и Владыкой («Элои , Элои , ламма савахфани!» – Мк. 15,34), оказывается злейшим недругом человеческого рода…

Но если такая интерпретация библейского сказания столь стремительно приводит к хуле на Христа и Его Отца, а также к возвеличиванию Люцифера, «как истинного создателя и благодетеля, Отца Духовного Человечества», то представляется разумным внимательнее приглядеться к тем основаниям, из которых исходила такая логичная мысль.

И прежде всего приходится заметить, что слово «познание» многозначно. Есть два вида познания. Один – столь привычный нам путь собирания информации. И второй – путь соединения. На библейском языке познать – значит соединиться. Когда Библия говорит, что Адам познал жену свою – это означает, что он соединился с нею во едину плоть, а не то, что он прочитал книжку о женской физиологии.

Для нас теперь очевидно, что познание означает получение неким субъектом достоверной информации о некоем внеположном ему объекте. Но для людей, в меньшей степени утративших вкус бытия, познать чтото означало вступить с ним в событие, ибо «подобное познается подобным». Считалось естественным, что живое познается только живым, святое – святым, истинное – истинным. Истина тогда умещалась не в черепной коробке, а пеленала собою всю землю. И если человеку не удавалось подняться до нее, то это не означало, что «нет правды на земле, но правды нет и выше», а означало лишь, что данный человек не так искал ее, что сам он оказался недостаточно чистым, чтобы Истина отразилась в нем. Человек, по представлениям тех людей, лишь тогда получал доступ к Истине, когда сам очищал себя для того, чтобы Истина могла войти в него. В общем, «для созерцания Истины познающий сам должен стать и быть „истинным“1372.