Кураев А

Сатанизм для интеллигенции

в человеке…

Но ведь даже Адам, который жил в мире до катастрофы и который обладал еще неискореженной человеческой природой, оказался не в состоянии достичь подлинного соединения с Творцом. Что же ожидать от его потомков?

Задача спасения кажется неразрешимой…

Но Логос находит выход: в единой, безгрешной и Божественной Личности должны быть соединены две природы, свободно, по своей воле стремящиеся друг ко другу – и тогда в этом Посреднике и произойдет истинное исцеление. Сын Предвечного Отца две тысячи лет назад стал сыном Марии для того, чтобы здесь, в человеческом мире, появилась хотя бы одна душа, способная сказать Богу: «Да, возьми меня, я ничего своего не хочу иметь, воля не моя, но Твоя да будет».

Здесь вновь надо напомнить, что православная мысль различает две воли в человеке. Есть воля природная – это то, к чему стремится человеческая природа сама по себе. Телу свойственно стремиться к исполнению его природных потребностей; у души – свой хлеб. Личное же произволение человека решает, какой из импульсов его природы (несмотря на то, что все они сами по себе добры, в них есть своя иерархия) будет реализован в действии именно сейчас и именно такимто образом. То, что естество требует через определенные промежутки времени еды, – это естественно и безгрешно. Но моё личностное произволение должно решить, как я буду исполнять волю желудка: потерплю ли еще немного, украду ли нужный мне кусок, пойду заработаю деньги или буду просить милостыню.

Моя душа стремится к духовному знанию, но от моего личностного решения зависит – к какому источнику она припадет для удовлетворения своей жажды. Будет ли она пить из грязной лужи магии и шамбализма или же обратится к чистой воде Евангелия?

И грех, оказывается, может родиться даже тогда, когда и природная воля и личное произволение стремятся к добру. Например, если человек желает пойти помолиться – он желает блага. Но он может этого желать не вовремя и некстати. Вспомним слова Христа о том, что бывает нужно отойти от церковного порога для того, чтобы примириться с ближним.