как раз ... цифра. Так происходит при упоминании владык светских и церковных: Николай Второй, Алексий Второй...
Преп. Феодор Студит в одном из писем к своим собратьям предлагал - ввиду неизбежной перлюстрации писем - обозначить действующих лиц буквами греческого алфавита. Сам Феодор подписывался последней буквой алфавита - "омега", а его духовника, игумена Платона, обозначала буква "альфа"245. Для всех 24 букв греческого алфавита (и для трех дополнительных) нашлись обозначаемые ими персонажи. Так что это не были первые буквы имен. Мы видим, что Святой считал возможным не подписываться своим именем, а других людей упоминал под некими, как сейчас сказали бы, "никами". Отдельно же написанная буква в греческом языке имеет еще и числовое значение. Но древних святых это не пугало.
Наконец, в самой священной части нашей речи - в нашей речи о Творце - мы сами порой заменяем Имена цифрами ("Вторая Ипостась, Третья Ипостась...")... "Единица, от начала подвигшаяся в двойственность, остановилась в троичности"246, - пишет св. Григорий Богослов о Троице, цифрами заменяя ипостасные имена Отца, Сына и Духа.
Имя - это один из способов опознать ("идентифицировать") человека. И обычно идентификация предшествует именованию. Сначала я вижу знакомого, узнаю его знакомые черты (по голосу, походке, одежде, чертам лица...). И лишь затем, уже узнав его - я вспоминаю его имя. Иногда же (скажем в письме или при разговоре по телефону) имя выступает в качестве преимущественной или даже единственной опознавательной приметы. Есть опознание людей по отпечаткам пальцев. Если человека, погибшего в катастрофе, опознали именно по результатам генетической экспертизы (а именно генетические паспорта и распознаватели вскоре войдут в нашу жизнь) или по отпечаткам пальцев - отпевать в храме его будут по имени или же в ектеньях будут называть данные экспертизы?247 Ясно, что по имени, а, значит, каким бы образом ни идентифицировали человека - для Церкви и для родных он всегда будет связан с именем.
В жизни много ситуаций, когда человек действует анонимно. Например, проходя в метро, я же не останавливаюсь для того, чтобы громко оповестить всех - начиная от пассажиров и контролера и кончая уважаемым турникетом: "Внимание, я, диакон Андрей Кураев, прохожу в метро!". Я просто бросаю совершенно анонимный пятачок или жетон в этот самый турникет, или засовываю в него не менее безымянную магнитную карточку. Из того, что при этом моем контакте с государственной службой я не назвал своего крещального имени,