Кураев А

ХРИСТИАНСТВО НА ПРЕДЕЛЕ ИСТОРИИ

позицию, не позволил сиюминутно-политически толковать Апокалипсис и не утвердил это его предложение493.

Через полвека о ту же твердость церковной традиции сломалась судьба профессора Московской Духовной Академии архим. Феодора (Бухарева). Детищем своей жизни он считал свое толкование на Апокалипсис. Его труд искренен и благочестив... Но, по верному слову прот. Георгия Флоровского, "в его роковой книге "Исследование Апокалипсиса" у о. Феодора совсем не было чувства исторической перспективы, он не чувствовал исторического ритма и инерции, все сроки для него слишком сокращались... И к его книге можно применить слова Филарета, сказанные по другому случаю о другом опыте Апокалипсических настроений: "некоторые неясные явления апокалипсические принужденно совлекает на землю и Божественное превращает в политическое""494.

Бухарев и в самом деле слишком жестко истолковывал и текст Откровения, и события европейской политической истории - чтобы ощутить себя, живущего в 1860-м году, современником ключевых апокалиптических свершений. От эпохи Реформации он начал отсчитывать "три с половиной года" (превратив их в три с половиной столетия) власти зверя (каковым в его глазах оказался дух атеистического вольнодумства и просвещения) и так пришел к выводу, что "Еще около столетия остается этому зверю с его лжепророком и провозвестником - не Христу служащей литературой - губительно вредить умы и души"495.

Эта прямолинейность не вызвал сочувствия в церковной цензуре и в Синоде.Но о. Феодор был слишком "пророчески" настроен. Тут сказалась дурная духовная наследственность: его духовником был юродивый священник Петр Томаницкий, в 1855 году предсказавший, что через 9 лет православный царь будет венчан в Софии Константнинопольской...496 И когда Синод не благословил издания "Исследования", о. Феодор снял с себя и священный сан и монашество...

Очевидно, такого рода (хотя и менее громких) крушений в истории Церкви было немало. И оттого Апокалипсис так и не был внесен в храм. Да и в состав Библии эта книга была внесена не без колебаний.

У церковных людей древности "Откровение" порой вызывало сомнения в своей подлинности и Боговдохновенности. Слова Спасителя "Закон и пророки до Иоанна Крестителя" (см.: Лк. 16,16) понимались как основание для того, чтобы книгу Откровения (написанную в жанре пророчества) воспринимать как своего рода "анахронизм".