Кураев А

ХРИСТИАНСТВО НА ПРЕДЕЛЕ ИСТОРИИ

выбранные ими. Если же они избраны самим человеком и устроены им самим внутри себя, - то здесь Христос не будет мешать людям, которые сами загоняют себя в ад.

Так что люди отчасти произвольно, отчасти непроизвольно создадут такое общество, в котором они потеряют главную свободу - свободу быть с Богом, и тогда Бог прорвется к нам. Но если при этом обнаружится, что кто-то сознательно хочет быть сиротой, то он таким и останется. Именно в этом смысле спасательная миссия Христа не может быть доведена до конца, до всеобщего, абсолютного, тотального успеха. Просто потому, что мало бросать спасательные круги утопающему; нужно, чтобы утопающий хотел за них зацепиться. А если он самоубийца, то сколько ни бросай - все будет бесполезно.

Корр.: Отец Андрей, для современного человека образы Апокалипсиса - страшные всадники, трубящие Ангелы - никак не соотносятся с его реальной жизнью. В чем тут причина: в глубоком, скрытом символизме апокалиптических образов или в чем-то другом?

О.А.: Я думаю, что нам еще немножко надо подождать. Тогда Апокалипсис, как и вся Библия, вновь станет понятнее. Дело в том, что Библия есть книга Церкви. Православная Церковь - это христианство периода поздней античности. Православие сформировалось - в основных принципах церковной жизни - в эпоху, когда христиане жили в языческом мире. Поэтому оно достаточно хорошо приспособлено к жизни в меньшинстве и в языческом окружении. А затем христиан стало большинство, и Церковь замерла в той цитадели, которую она себе создавала во времена господства язычества. И очень многое стало непонятно в пришедшие затем века (более или менее - пусть и внешне - благополучные...).

Знаете, Православие можно сравнить с черепашкой: если посмотреть на это животное, то сразу хочется спросить: "За что ж тебя Бог так разделал?!" Но такой вопрос возникает только в том случае, если черепашка живет в школьном "живом уголке". А если на нее посмотреть в естественной среде обитания, то будет понятно: если у черепашки такой толстый панцирь, значит, у кого-то слишком острые зубки. Так вот, любому человеку, прикасающемуся к христианству, становится заметен парадокс: христианство - это религия любви, и при этом - единственная догматическая религия мира. Подчеркиваю: не "одна из", а просто единственная догматическая религия мира. А дело здесь в том, что, поскольку христианская весть о любви была вестью свободы, ее, весть, слишком легко было "изнасиловать", слишком легко было перетолковать в языческих стереотипах.