Котлячков А, Горин С

Оружие — слово Оборона и нападение с помощью…

пшеницей. Хозяин спросил, кто будет груз караулить. Ему ответили: «А кто возьмет, так без меня никуда не уйдет».

Ночью вор попытался унести мешок с зерном. Взвалил мешок на плечо и начал ходить вокруг саней. Так и ходил до утра — и бросить не может, и уйти не может. Только утром он попросил прощения у владельца, и тот «освободил» его.

Мы, естественно, не утверждаем, что мистики нет. Но, если предположить, что мистика здесь ни при чем, то, скорее всего, вор слышал сказанное владельцем пшеницы. И, скорее всего, сказано это было так, что потенциальный вор получил конкретную программу на случай кражи. Предполагаем, что и поведение владельца пшеницы, и сама фраза были направлены на это. Вероятно, что люди, рассказывая позднее об этом, передавали только смысл фразы, а не ее звучание. Хотя, в принципе, порча легко наводится любой фразой. Об этом мы уже говорили.

Или еще один пример. Не такая уж давняя история. В СССР, как известно, народные целители в почете не были (зачастую — вполне справедливо). К одному из них, П. Утвенко, приехал как-то корреспондент республиканской газеты, печатного органа ЦК КП Украины. Было у него задание под видом пациента пообщаться с целителем, а затем написать про него статью (естественно, критическую). Разумеется, корреспондент об истинной цели своего приезда ничего не рассказывал. Однако, не успел тот и рта раскрыть, а целитель его уже «расколол». Он молча вывел его из дома, поставил возле забора и сказал: «Стоять будешь до вечера». Так и произошло.

Если провести краткий анализ, то все можно легко объяснить с позиций материализма. Во-первых, резкий разрыв шаблона. Не успел «здрасьте» сказать, а тебя уже гипнотизируют. Во-вторых, задание — заданием, а в душе-то все равно страх перед целителем, ведь многое о нем люди говорят. Ну и возможно, что у корреспондента, несмотря на столь ответственную работу, совесть все же была. В том плане, что его ведь послали не разобраться, а дали конкретное задание — раскритиковать. Порядочному человеку такое всегда неприятно. Видимо все это, вкупе с отработанным, профессиональным поведением целителя, и навело порчу. Каталепсия же при гипнозе — явление абсолютно обыденное.

Сами мы пробовали такое применять. Надо иметь в виду, что лучше всего это действует все же на разрыве шаблона. Формула жесткого кодирования, которую мы успешно использовали, была такой:

«Резко замри живо,

Знай же — уже криво,

Резко глаза открой,

Живо замри и стой!»