Барб Хенди, Дж С Хенди

Дампир

со страхом подумала о том, с чем переплелась ее судьба. Но какое место во всем этом занимает Малец?

Открыв дверь, Вельстил недвусмысленно дал понять, что ее визит окончен. Кроме того, он явно обладал твердым и неуступчивым нравом, и, если б Магьер продолжала требовать пояснений, она скорее всего лишилась бы единственного в этом городе источника информации. Поэтому она покорно вышла в коридор, но затем все же обернулась к Вельстилу:

– Как мне их убить?

– Ты уже знаешь как. Ты упражнялась в этом годами.

И, не говоря больше ни слова, Вельстил захлопнул дверь. Магьер быстро поднялась по лестнице, пересекла общую залу, по пути лишь раз мельком глянув на Лони. Из всех загадочных высказываний Вельстила ее по настоящему беспокоили только два. Во первых, ее насторожило, что он никогда не видел Мальца, но явно многое знал о нем. Во вторых, он, казалось, был осведомлен – или притворялся, что осведомлен, – о некоторых моментах из прошлого Магьер, которые и ей самой представлялись загадкой. По правде говоря, Магьер всегда равнодушно относилась к своему прошлому. Слишком мало в нем было такого, о чем стоило бы вспоминать.

До встречи с Лисилом она знала только одно – одиночество, которое обернулось холодной ненавистью к суевериям и невежеству. Мать, которой Магьер не знала, давным давно умерла, отец бросил ее, обрек на жизнь среди жестоких и неумных крестьян, которые ненавидели ее за то, что она не такая, как все. С какой бы стати Магьер пожелать помнить такое? С какой стати ей оглядываться назад? В ее прошлом нет ничего интересного.

Спеша домой, она заметила, что солнце опустилось самую чуточку ниже. Магьер вдруг захотелось поскорее увидеться с Лисилом. При всей любви Вельстила к загадкам в одном он был, безусловно, прав: отныне им надлежит не защищаться, а первыми найти и уничтожить врага. А ведь до заката остались считанные часы.

* * *

Сидя на кровати в своей комнате, в полном одиночестве Лисил размышлял о том, что неуверенность

он ненавидит больше всего на свете… пожалуй, даже больше, чем трезвость. Сейчас полуэльф был трезв, точно божество добродетели, и это обстоятельство даровало ему ясность ума – еще один повод проникнуться отвращением к миру.

В отличие от Магьер, он не мылся и не ложился спать, и сейчас его обоняние терзали запахи крови, дыма и красного вина. Лисил знал, что должен бы спуститься вниз и помыться, но что то удерживало его здесь, в комнате.

Бренден ушел домой, пообещав скоро вернуться