подчеркивало, что она практически на сносях и до родов остается совсем ничего. Huaraches, которые она носила в галерее замка, уступили место потрепанным сапогам с короткими голенищами. Точно такие же сапоги были и на ней, и каблуки глухо стучали по дощатой пешеходной дорожке.
Из одного из заброшенных салунов доносилась веселенькая мелодия, и Сюзанне на ум пришли слова какого то давнего стишка о парнях, которые славно веселились в «Салуне Маламута».
Она посмотрела на низкие, вращающиеся на боковых стойках дверцы и нисколько не удивилась, прочитав на них: «САЛУН МАЛАМУТА».
Замедлила шаг, чтобы заглянуть в салун поверх дверец, и увидела хромированное пианино, которое играло само по себе, пыльные клавиши поднимались и опускались. Механический музыкальный автомат, сработанный, несомненно, столь популярным в здешних краях «Норд сентр позитроникс», развлекал пустой зал, если не считать сломанного робота да двух скелетов в дальнем углу, на стадии окончательного разрушения, когда кости превращаются в пыль.
Дальше, в самом конце единственной улицы городка, высилась крепостная стена. Такая высокая и широкая, что загораживала полнеба.
Сюзанна вдруг подняла руку и кулаком стукнула себя по голове. Потом вытянула руки перед собой, щелкнула пальцами.
— Что ты делаешь? — спросила Миа. — Скажи, прошу тебя.
— Хочу убедиться, что я здесь. Во плоти и крови.
— Так и есть.
— Вроде бы да, но как такое может быть?
Миа покачала головой, показывая, что не знает. И вот в этом, по меньшей мере, Сюзанна могла ей поверить. Детта, похоже, придерживалась того же мнения, раз уж молчала.
— Это не то, что я ожидала, — Сюзанна крутила головой, оглядываясь. — Такого я совершенно не ожидала.
— Правда? — спросила ее спутница, не выказывая особого интереса. Шагала Миа вперевалочку, неуклюже, но очень мило, напоминая уточку, той самой походкой, какой отдают предпочтение все женщины на последних неделях, а то и днях беременности. — А чего ты ожидала, Сюзанна?
— Полагаю, чего то более средневекового. Похожего на это, — она указала на замок. Миа пожала плечами, как бы говоря, бери, что дают, потом спросила:
— Вторая с тобой? Мерзкая?
Само собой, спрашивала она о Детте.
— Она всегда со мной. Моя часть, точно так же, как малой — часть тебя.
Впрочем, Сюзанне по прежнему не давал покоя вопрос, а как, собственно, Миа могла забеременеть, если трахали ее, Сюзанну.
— Я скоро разрожусь малым, — резонно указала Миа. — Но ты то никогда не отделаешься от нее?
— Я думала, что отделалась, — честно призналась