и белобородым.
А внутри Миа внезапно забурлило смятение.
«Сюзанна?»
«Что случилось?»
«Этот мужчина!»
«Охранник? Ты про него?»
«Нет, тот, что с бородой! Он же выглядит точь в точь, как Хенчек! Хенчек из Мэнни! Разве ты не видишь?»
Миа и не видела, и не хотела видеть. Она уже поняла, что парковка фургонов у тротуара в тех местах, где бордюрный камень красили желтым, запрещалась, и, хотя бородатый мужчина это понимал, отгонять фургон он определенно не собирался. Наоборот, продолжал расставлять мольберты, а на них — картины. Миа чувствовала, что на эту тему мужчины спорят не в первый и, судя по всему, не в последний раз.
— Я вынужден выписать вам квитанцию на уплату штрафа, преподобный.
— Делай, что должен, охранник Бензик. Бог любит тебя.
— Хорошо. Рад это слышать. А квитанцию вы порвете. Так?
— Отдайте кесарю кесарево, отдайте Богу богово. Так говорит Библия, и да будет благословенна святая книга Господа нашего.
— Это я понимаю, — Бензик достал из заднего кармана толстую пачку бумажек, начал что то писать на верхней. Чувствовалось, что это тоже давний ритуал. — Но вот что я вам скажу, Харригэн… рано или поздно город заметит, чем вы тут занимаетесь, и тогда они воздадут вашей святой заднице по полной программе. Я очень надеюсь при этом присутствовать.
Сюзанна, с улыбкой: «Его штрафуют. Судя по разговору, отнюдь не впервые».
Миа на мгновение отвлеклась, можно сказать, против воли: «Что написано на боку фургона, Сюзанна?»
Произошла небольшая подвижка, Сюзанна чуть протиснулась вперед, зрение у Миа словно раздвоилось. Для нее это ощущение было внове, словно кто то начал щекотать ее глубоко в голове.
Сюзанна, голос по прежнему звучал весело: «Тут написано: „ЦЕРКОВЬ СВЯТОГО БОГА БОМБЫ“, преподобный Эрл Харригэн». А еще: «ВАШЕ ПОЖЕРТВОВАНИЕ ЗАЧТЕТСЯ ВАМ НА НЕБЕСАХ».
«Что такое небеса?»
«Еще одно название для пустоши на конце тропы».
«Понятно».
Бензик — охранник уже уходил, с чувством выполненного долга, заложив руки за спину. Его впечатляющих размеров зад покачивался в форменных брюках. Преподобный Харригэн все занимался мольбертами. На первом стояла картина, на которой мужчина в белом одеянии выводил из тюрьмы другого мужчину. Голова белоодеянного светилась. На второй белоодеянный отворачивался от краснокожего монстра с рогами на голове. Чувствовалось, что монстр с рогами страшно зол на сэя Белоодеянного.
«Сюзанна, это красное существо… так люди этого мира представляют себе Алого Короля?»
Сюзанна: «Полагаю, что да. Это Сатана, если хочешь знать,