Стивен Кинг

Песнь Сюзанны Темная Башня – 6

их через порог, она, Сюзанна, окажется во владениях Алого Короля. Насчет дальнейшего у нее не было ни сомнений, ни иллюзий. Она не рассчитывала на возвращение оттуда, не рассчитывала вновь увидеть своих друзей или своего возлюбленного, и полагала, что ее ждет смерть под вопли Миа, наконец то осознавшей, что ее обманули… но все эти мысли не мешали ей насладиться песней. То была ее песня смерти? Если так, она ничего не имела против.

Сюзанна, дочь Дэна, исходила из того, что все могло быть гораздо хуже.

Музыкант устроился перед кафе, которое называлось «Черная патока». Раскрытый футляр для гитары лежал перед ним, на пурпурном бархате обивки (такого ж цвета, как и ковер в спальне сэя Кинга, можете сказать, аминь) лежали монеты и мелкие купюры, чтобы любой, даже слишком наивный для Нью Йорка прохожий понял, что он него требуется. Сам музыкант сидел на прочном деревянном кубе, который ничем не отличался от другого деревянного куба, с которого преподобный Харриган читал свои проповеди.

По многим признакам чувствовалось, что его рабочий день близок к завершению. Он уже надел куртку с нашивкой «Нью йоркские янки» на рукаве и шляпу с надписью на ленте «ДЖОН ЛЕННОН ЖИВ». Перед ним стояла какая то табличка с надписью, но теперь она уже лежала в футляре, словами вниз. Впрочем, Миа все равно не смогла бы прочитать, что написано на табличке, нет, не смогла.

Гитарист посмотрел на нее, улыбнулся, перестал перебирать пальцами струны. Она подняла одну из оставшихся у нее купюр.

— Я дам ее тебе, если ты сыграешь эту песню. Только на этот раз от начала и до конца.

Выглядел гитарист лет на двадцать с небольшим, на красавца определенно не тянул, с бледной кожей, прыщами на щеках и лбу, золотым кольцом в ноздре, сигаретой, прилипшей к уголку рта, но обаяния ему хватало. Его глаза широко раскрылись, когда он увидел лицо на купюре.

— Леди, за пятьдесят баксов я сыграю вам все песни Ральфа Стэнли note 104, которые я знаю… а знаю я их немало.

— Нам хватит только этой, — Миа бросила купюру, которая спланировала в футляр для гитары. Музыкант смотрел на нее и, похоже, не верил своим глазам. — Поторопись, — добавила Миа. Сюзанна не давала о себе знать, но Миа чувствовала, что та слушает. — Времени у меня в обрез. Играй.