Ричард Кавендиш

Учебник чёрной магии

загадку Сфинкса - четыре,

три и два сделались единицей. Становясь Философским Камнем, или Единым,

человек отождествляется со всей вселенной. Этот процесс - еще одна "малая

смерть"; пройдя через нее, алхимик полностью постигает магический смысл

цитированного выше изречения: "...если пшеничное зерно, падши в землю, не

умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода".

Последние два процесса, мультипликация и проекция, необходимы из-за того,

что Великое Делание по своей природе циклично. Сначала Бог был Единым;

затем Он стал Двоицей - парой противоположностей; а затем, объединив эти

противоположности, сделался Троицей и Творцом, благодаря чему возникла

Четверица - материальный мир, символом которого считается число 4.

Прервать работу с Философским Камнем на стадии единицы, т. е. сразу после

экзальтации, означало бы пресечь нить жизни самой вселенной. Дух человека,

достигший единения со всей вселенной, должен стать частью ее извечных

жизненных процессов. На стадиях мультипликации и проекции вступает в силу

понятие Любви - Любви как завершения и нового начала Великого Делания.

"Любовь, - писал Элифас Леви, - это один из мифологических образов великой

тайны и великой деятельной силы, ибо она одновременно служит выражением

действия и страсти, пустоты и изобилия, копья и раны *". В ходе

"королевской свадьбы" мультипликации Единое становится Двумя, а Двое

воссоединяются (союз Йод и Хе в Тетраграмматоне и аркан Таро Влюбленные).

Бракосочетание серы и ртути символизирует плодотворный союз всех

противоположностей, содержащихся в Философском Камне.

От союза Двух возникает плодоносная сила Третьего. На стадии проекции

(аркан Таро Иерофант) Камень соединяется с неблагородным металлом.

Философский Камень здесь - это алхимическая параллель Духа Божьего,

простершегося над первозданными водами, одушевившего Первоматерию и

творящего все явления и вещи мира. Именно с этого алхимик когда-то начинал

свои труды. Так цикл Великого Делания замыкается.

Для некоторых адептов эти последние этапы Делания ассоциировались с

астральным телом, намек на которое они усматривали в разграничении,

проведенном святым Павлом между "душевным" и "духовным" телами ("...сеется

тело душевное, восстает тело духовное"). "В человеческом теле, - утверждал

Герхард Дорн, - сокрыта некая метафизическая субстанция, известная лишь

немногим; она не нуждается ни в каких лекарствах ибо сама по себе есть