ибо он счастлив и
богат. В качестве испытания Иегова позволяет сатане убить детей и слуг
Иова и уничтожить его скот. Однако, несмотря на все эти бедствия, Иов
отказывается проклясть Бога, философски заявляя: "Господь дал, Господь
взял; да будет имя Господне благословенно!" Но сатана, не довольствуясь
этим, коварно советует Иегове: "...кожу за кожу, а за жизнь свою отдаст
человек все, что есть у него; но простри руку Твою и коснись кости и плоти
его, - благословит ли он Тебя?" Иегова позволяет сатане поразить Иова
проказой, но Иов остается верен Господу.
В этом эпизоде сатана проявляет твердую решимость подорвать веру Иова в
Бога и выступает в качестве непосредственного исполнителя кар,
обрушившихся на Иова. Однако он действует в полном согласии с указанием
Бога и, как представляется, выполняет полезную функцию. Он стремится
вскрыть греховность, от природы присущую всякому человеку. Но позднее,
по-видимому, из-за столь ожесточенного рвения сатана опротивел Богу не
меньше, чем людям. В 1-й Книге Еноха, не вошедшей в Ветхий Завет, но
оказавшей влияние на ранних христиан, появляется целая категория духов -
сатан, которых вовсе не допускают на небеса. Енох слышит голос архангела
Фануила, "отгоняющего сатан и запрещающего им представать перед Господом
Духов и обвинять обитателей земли". В этой же книге фигурируют "карающие
ангелы", по-видимому, тождественные сатанам. Енох видит, как они готовят
инструменты для казни "царей и владык земли сей, дабы уничтожить их *".
Эти фрагменты, по-видимому, относятся к I веку до н. э.
На основе этого представления о неумолимом ангеле, обвиняющем и карающем
людей, со временем развился средневековый и современный христианский образ
Дьявола. Когда Ветхий Завет впервые перевели на греческий язык, слово
"satan" передали как "diabolos" - "обвинитель", с оттенком значения
"ложный обвинитель", "очернитель", "клеветник"; от этого слова и возникло
имя "Дьявол".
Поздние иудейские авторы тяготели к разграничению доброго и злого начал и
представляли Иегову абсолютно благим Богом. Поступки Иеговы в некоторых
библейских эпизодах казались им совершенно невероятными, а потому были
приписаны некому злому ангелу. Первая версия повествования о том, как
Давид исчислил народ Израиля и тем самым навлек на израильтян Божью кару,
содержится во 2-й Книге Царств (24:1), которую датируют началом VIII века
до н. э. Здесь мысль о проведении переписи внушает Давиду сам Иегова. Но
пересказывая тот же эпизод в 1-й Книге Паралипоменон, автор IV века