Евгений Гаркушев

НИЧЕГО, КРОМЕ МАГИИ 1-2 часть

в мир, разделенный пополам!

Очнулся Кравчук в таком состоянии, что лучше было и не приходить в себя.

Во рту было сухо и горько, тело жгло и крутило, голова раскалывалась.

"Да когда же я наконец сдохну?" - пришла непрошеная мысль. Но Владимир

Петрович тут же постарался убедить себя, что смерти желать глупо. К смерти

стремятся только слабые люди, а он не слабый. Он еще вернется к жене и

детям, посчитается с вероломным Белоусовым и, может быть, поживет год-другой

в свое удовольствие. Или хотя бы неделю. Или два дня. Лишь бы

по-человечески...

Мысль о мести, которая, впрочем, была сейчас почти недостижима, доставила

Кравчуку особенное удовольствие. Он даже на мгновение забыл о терзавшей его

боли, перевернулся со спины на живот и пополз по коридору вверх. Наощупь,

потому как в туннеле царила тьма. Прополз метров десять, отдохнул. Полез в

карман брюк и обнаружил там фонарик Охотника - единственный предмет, который

сохранился из всего добра после стычки со сборщиками наркотиков. По счастью,

завидев свет в галерее, он спрятал фонарик в левый карман, и он не

вывалился, не потерялся. Теперь Кравчук вновь сжал его в ладони. Слабый луч

света рассеял тьму, осветив небольшой круглый ход, уходивший вверх. Скорее

всего, туннель даже не был предназначен для передвижения людей. Может быть,

по нему скатывали грузы. Или это была вентиляционная отдушина.

Голодный и злой, Кравчук двинулся вверх. Ремень на брюках он застегнул на

самую последнюю дырочку - а совсем недавно использовалась последняя дырочка

с другой стороны... Худым Кравчука назвать было сложно - до сих пор. Сейчас

он, наверное, потерял уже килограммов пятнадцать.

"Нужно добыть какой-то еды", - размышлял бывший директор "Барса". Ему

было тяжело признаться даже себе, но он мечтал не о куске хлеба, не о борще

- эти продукты здесь были заведомо недоступны и нереальны. Кравчуку хотелось

крысиного мяса. И он с волнением вслушивался в шорохи и попискивания. Если

крыса будет маленькой, ее можно задушить голыми руками. И съесть, оставив

только кости и шкуру... А может быть, ему удастся поймать даже двух крыс, и

одну он оставит про запас. Но пока что удача ни разу не улыбнулась человеку,

он не видел ни единой живой твари.

По коридору с уклоном градусов в двадцать Кравчук карабкался долго. Может

быть, целые сутки. А может быть, и двое. Раза три он забывался тревожным,

беспокойным сном. Спать приходилось, прижавшись к одной из стенок туннеля.