его воинства. После бегства командира ни один не
осмелился повернуться к смерти лицом. Я не стал гнаться за бежавшими -
пусть поработают палачи Лузгаша. О порядках в его войске я уже имел
представление.
На земле было просто некуда ступить - всюду валялись неподвижные
тела, растекались лужи крови.
Я отошел к реке и напился. Страшно хотелось есть. Энергии было
потрачено очень много, но я знал, что запасов организма мне хватит еще
на три часа интенсивной работы Набивать желудок сейчас не стоило, даже
если бы такая возможность имелась. Пищу нужно переварить, в не
переваренном состоянии она отягчает движения. Именно дли экстремальных
случаев организм и создает запасы энергии в виде подкожного жира. За
последние двенадцать часов я похудел килограммов на восемь.
Еще несколько часов я ждал. Позади меня, в долине, как будто началось
беспокойство. Трубили рога. Раздавался гулкий топот. Из этого я сделал
вывод, что Касым добрался до населенных мест и поднял тревогу. Жаль
только, ополчение не успеет сюда собраться. А те жалкие десятки
легковооруженных воинов, что выставят ближайшие деревни, будут
опрокинуты за две минуты.
Впереди все отчетливее слышался лязг, гул и топот множества копыт,
ступавших по холодным камням дороги вверху, в горах. На ущелье впереди
упали лучи заходящего солнца, и сразу стали видны шлемы, и шиты, и
поднятые пики, и обнаженные мечи. Основные силы армии Лузгаша шли в
атаку.
Людей было действительно много. Не тьмы и тьмы, как рассказывал
Нахартек, но наверняка больше двух тысяч Лузгаш вел в бой основной
отряд.
Перед входом в теснину, которую я удерживал, войско перестроилось.
Выставив перед собой пики и загородившись щитами, вперед пошел отряд
тяжелой пехоты. Легковооруженные воины крались вдоль бурного Баксана,
влезали на скалы, чтобы напасть на врага сбоку. Плотный строй имеет один
существенный недостаток: в нем негде повернуться. И если тебе удалось в
строй вклиниться, ты становишься королем положения. А уж в монастыре
Лаодао нас учили разбивать самые сложные построения. Неприступного строя
не бывает вообще. А солдаты армии Лузгаша шли даже не в ногу. И зачем-то
выставили вперед свои длинные пики. Как будто я собирался бросаться на
них грудью.
Я не торопясь подошел к ощетинившемуся строю, схватил первую
попавшуюся пику и выдернул ее владельца наружу. У него не хватило ума
выпустить оружие, и он упал под ноги собственным товарищам,