ясно, что цена завышена по крайней мере раз в
десять.
- Два динара, - предложил я.
Купец закудахтал и загородил браслет руками, будто я собирался
забрать его силой.
- Серебряных, - добавил я, совершенно его этим убив.
- Да здесь одного только серебра на тридцать динаров! - завопил
Мансур, забыв приличия. - А дивная работа китайских ювелиров? А
индийские сапфиры? Ему просто нет цены! Нет цены!!! Только из уважения к
вам, сэр Лунин, отдам за сорок полновесных золотых динаров.
- Китайцы плохо делают украшения, - нахмурился я, размышляя, откуда
он может меня знать. - Как бы серебро не треснуло, или из него не
вывалились замечательные индийские сапфиры, которые на деле напоминают
мне дымчатый кварц.
- Сапфиры! - вскричал Мансур. - Может быть, не самой чистой воды, но
из индийских копей! Клянусь своими детьми! Тридцать динаров!
- Хорошо, думаю, динаров пять твой браслет стоит, - смилостивился я.
Действительно, серебра было много, а камни выглядели не так уж плохо. -
Да и тебе нужно жить. Семь динаров.
- Двадцать пять - последняя цена.
- До свидания. У Ахмета, я слышал, привезли новый товар.
Конечно, ничего о привозе я не слышал. Просто приметил вывеску лавки
Ахмета чуть дальше по улице.
- Смилуйся! - взвыл купец. - Возьми за двадцать!
Время поджимало. Я был уверен, что конечная цена - не больше десяти
золотых динаров. Возможно даже, что купец отдал бы браслет и за пять. Но
нужно было спешить и ускорить торг.
- У меня не динары и не юани. Золотые лиры, - назвал я первую
попавшуюся валюту, которая мне пришла в голову.
Сказать, что монеты вообще неизвестно чьи, - сразу понизить их цену.
Я показал Мансуру одну монетку с кораблем.
- Думаю, за динар она пойдет. Из уважения к вам, сэр Лунин, -
осклабился хозяин, сразу определив вес монеты и пробу золота.
- Думаю, она пойдет за два, - веско заметил я. Мансур несколько раз
подкинул монету на ладони.
- По золоту - один и восемь. Но ее ведь нужно менять! Возьму за один
и семь.
- А я возьму твой браслет за десять динаров.
- За десять этих монет.
- Слишком много. Восемь.
- Идет. - Мансур чуть не плакал.
Я отсчитал монеты и сразу понял, что заплатил по крайней мере вдвое
дороже. Но браслет был нужен мне как можно скорее.
Мансур спокойно поинтересовался: подарок это или взятка? Взятки здесь
давали гораздо чаще, чем делали подарки, и этикет обязывал упаковывать
вещи, предназначенные для взятки, не так, как подарки. Узнав, что это
подарок, лавочник завязал браслет в изящный