Евгений Гаркушев

НИЧЕГО, КРОМЕ МАГИИ 1-2 часть

толпа дружно проревела:

- Да!

- Наступает самый торжественный и счастливый момент: государь

Бештауна официально вступает во владение землями княжества! Он наденет

корону бывших князей, которая займет место среди знаков власти,

завоеванных его доблестной армией!

Человек в доспехах вынес корону: четыре серебряные полосы

крест-накрест, украшенные драгоценными камнями и золотом в форме листьев

винограда. Среди камней короны преобладали аметисты, сапфиры и алмазы.

Валия мертвеннно побледнела.

- Корона отца, - прошептала она. - На этом негодяе...

Даже народ приутих. К трону для коронования не позвали никого из

бештаунских беев. Даже регент Заурбек топтался рядом с помостом, не смея

подняться выше.

Лузгаш взял корону с бархатной подушки, снял шлем и сам надел

засверкавший самоцветами венец на голову.

- Как повелитель Бештауна, объявляю свою волю, - сказал он не очень

громко, но многие его услышали. - Регент Заурбек за заслуги перед своим

народом и армией Луштамга назначается мною младшим беем Ставки Великого

повелителя Лузгаша.

Глашатай повторил слова правителя в полный голос.

- Он будет служить вторым наместником Бештауна - после Трксна.

Младшему бею дозволяется подойти и выразить почтение господину.

Заурбек неохотно поднялся на помост и поцеловал сапог Лузгаша.

Видимо, у младших беев было принято приветствовать повелителя именно

так. Старшие, наверное, целовали руку.

Валия горько усмехнулась, глядя на унижение своего бывшего советника.

- А сейчас будут казнены враги государя, - объявил глашатай.

На помост вытолкнули нескольких китайцев и джигитов из гвардии Валии.

Руки их были скручены за спиной.

- Хань Нунь! - ахнула Валия. - Я думала, его убили... И Джардан! Что

же это делается?

Сабленосцы тем временем выхватили клинки. Несколько взмахов - и

преданные княжне воины были обезглавлены. Кровь ручьями хлынула с

помоста в толпу.

- Так будет с каждым, кто пойдет против Лузгаша, - объявил глашатай.

Толпа притихла. Казненных воинов многие знали лично, притом с лучшей

стороны. Да и казнить солдата только за то, что он предан госпоже, -

аморально по любым законам. К тому же публичные казни для Бештауна были

не слишком привычны.

- Приветствуйте волю повелителя! - проорал глашатай.

Ответом ему была гробовая тишина. Только несколько полностью

упившихся свиней из местных проорали что-то невразумительное. И тогда

солдаты Лузгаша дружно и страшно прокричали: