тело.
Примерно посередине дорожки из капель я увидел темную лужицу. Рядом с
ней что-то белело. С замирающим сердцем я подошел поближе. Кровь в
лужице уже начала сворачиваться. Немного в стороне лежала
мертвенно-белая кисть девичьей руки. Судя по характеру повреждений, она
была оторвана или откушена, но не отрублена острым клинком.
В кровяной луже был утоплен серебряный браслет с когда-то яркими,
потускневшими теперь сапфирами. Теперь я не сомневался, что моя
возлюбленная убита. Она бросила кинжал в неведомого врага и ранила его.
Ее тело неведомая тварь тащила из дома к забору.
Крови было очень много. Это давало повод надеяться, что девушка
умерла без долгих мучений. С такой кровопотерей можно прожить максимум
две минуты. Да и то умирающий будет воспринимать окружающее как сон.
Я поднял кисть, поднял браслет и, выкопав коротким мечом неглубокую
яму, зарыл то, что осталось от Эльфии, в дальнем углу двора, под грушей.
Нужно постараться найти другие останки. И того, кто убил девушку.
Вернувшись в дом, я прихватил котомку с провизией и деньгами. Взял
все оружие, которое оставлял на время вылазки, и перемахнул через забор,
надеясь найти воплотившееся в какой-то твари зло, лишившее меня
возлюбленной. И наверняка охотившееся за мной. Эльфия, несмотря на ее
красоту и сообразительность, вряд ли представляла особую опасность для
властелина Луштамга и вызывала у него особый интерес. Теперь охоту на
неведомую тварь намеревался открыть я.
Вопрос о том, куда делись Валия и Лакерт, оставался открытым. Скорее
всего, они сбежали из страшного дома, опасаясь нового нападения. И
правильно сделали. Но искать их я пока не собирался.
Цепочка редеющих капель крови доходила до неглубокого овражка. Там
она заканчивалась маленькой лужицей. И все. Больше ничего не было. Если
я правильно читал следы, тварь притащила тело девушки сюда, здесь же ее
сожрала, и была такова. Или здесь она поднялась в воздух и улетела в
неизвестном направлении.
Впрочем, поразмыслив немного и внимательно оглядев окрестности,
кое-где я все же нашел следы. В нескольких местах бурьян был сильно
примят и изломан. Пятачки прошлогодней травы со сломанными стеблями и
истоптанной молодой зелени располагались очень далеко друг от друга.
Версия о слоне на длинных копытах подтверждалась как нельзя лучше. Но
что-то все же мешало мне поверить в кровожадного слона, способного
разорвать человека на куски.
От неведомой