Евгений Гаркушев

НИЧЕГО, КРОМЕ МАГИИ 1-2 часть

под днищем нашего

дирижабля, а также из баллона "Ястреба" пошел бесцветный газ. Ветер дул

в сторону вражеской армии, поэтому первые признаки воздействия газа на

солдат Лузгаша появились сразу же. Они начали яростно кашлять, хвататься

за лицо. Некоторые катались по земле, другие пытались убежать.

В армии митрополита Кондрата использовали гуманное оружие. Газ был

слезоточивым, а не отравляющим. Но остановить наступление врагов он мог

ничуть не хуже, чем консервативный хлор или модернизированный иприт.

Вышколенным солдатам Лузгаша было не до приказов командиров. А

командирам - не до того, чтобы командовать. Есть веши, с которыми

практически невозможно бороться. Когда в твое горло и в твой нос

впиваются тысячи раскаленных игл, когда невидимые когти выцарапывают

тебе глаза, трудно забыть об этом и продолжать атаку.

Задние ряды врагов напирали на передние, передние выли, пытались

бежать назад и катались по земле. Мы оказались в относительной

безопасности. Парометчик прекратил огонь и отошел от орудия, бессильно

опустившись на дно гондолы. На руках его вспухли волдыри. Постоянно

работающий паромет перегрелся, но наш стрелок сжимал раскаленные ручки

орудия, пока не миновала угроза подбитому дирижаблю.

"Сокол" спустился к "Ястребу" и сбросил штормовые канаты. Сначала я

полагал, что мы возьмем на борт команду, взорвем паромет и отступим. Но

генерал решил по-другому. Лишиться одного из трех боевых дирижаблей в

самом начале кампании было недопустимо. Техники "Сокола" и "Ястреба",

зависшие на канатах, сброшенных с нашего аэростата, латали пробоины.

Теперь я понял, почему дирижабли ходили в связках по меньшей мере по два

- один прикрывал другой и помог в ремонте в случае аварии.

Помочь техникам я не мог. Избивать беспомощных воинов Лузгаша считал

безнравственным, хотя определенная целесообразность в таком занятии

присутствовала. Поэтому я занял место на корме гондолы, чтобы не мешать

ремонтникам, и наблюдал за воинами Лузгаша, за выжженной степью вокруг.

Стекла противогаза быстро запотевали. Не представляю, как ремонтникам

удавалось накладывать латки на пробоины при такой плохой видимости.

Может быть, они знали, как нужно протирать стекла. Или работали на

ощупь.

Из-за капелек водного конденсата на стеклах противогаза я не сразу

заметил стремительно приближавшуюся к нам черную точку. Она неслась

словно бы по следу нашего дирижабля.