Да и глазищи, как у паука, - смотрят во все
стороны.
До мутанта осталось всего несколько шагов. Кравчук понял, что его вот-вот
заметят. Человек вскочил и, не таясь, бросился на тварь, занеся руку с
обрезком трубы для удара.
Мутант прыжком поднялся, нелепо взмахнув конечностями, и попытался
направить в сторону Кравчука свою трубку с прикладом. Но навскидку он,
наверное, стрелять не умел, а Кравчук, хоть и ослабел от голода, страха и
лишений, оказался проворнее. Он обрушил свое оружие на цилиндрическую голову
врага. Раздался отвратительный чавк. Тварь тихо крякнула и осела. Только
сейчас Кравчук почуял, как от нее воняет. Цилиндрический череп оказался
совсем не крепким - он треснул и сплющился. Кравчук, однако, не захотел
рисковать. Он еще несколько раз с силой опустил трубу на голову мутанта,
вырвал из его перепончатых лап трубку, которая весьма напоминала ружье, и
огляделся по сторонам. Вокруг стояли багровые сумерки, и, кроме мусорных
куч, видно ничего не было.
Оттолкнув ногой не слишком тяжелое тело мутанта, Кравчук схватил котелок
и понюхал варево. Пахло не слишком аппетитно, но терпимо. Хотя сам мутант
нестерпимо вонял, пища его выглядела съедобно. Владимир Петрович оглянулся в
поисках ложки, которой тварь мешала содержимое котелка. Она валялась
неподалеку.
Конечно, есть из котелка неизвестную гадость было страшно и противно. Тем
более той ложкой, которую держала в руках и, наверное, облизывала эта
мерзость. Но Кравчук не был хлюпиком и собирался выжить во что бы то ни
стало. Чтобы остаться в живых, нужно было, как минимум, чем-то питаться.
- Некоторые и змей едят, - подбодрил себя бывший директор "Барса".
Он прокалил ложку в огне костра, набрал варева и отхлебнул. Еда мутанта
оказалась сносной на вкус. Кравчук усмехнулся.
- Если надо будет, я и тебя съем, - обратился он к убитой твари. - Меня
вы так просто не возьмете.
В это время из-за мусорной кучи вышли еще двое мутантов. Кравчук так и
застыл, не донеся ложку до рта.
***Курьер оказался парнишкой лет шестнадцати - прыщавым, с прилизанными
редкими волосами и недоверчиво-нахальным выражением лица. Одет он был в
грязные черные джинсы и застегнутую на все пуговицы темную рубашку с
длинными рукавами. В руках он нес две большие, плотно набитые спортивные
сумки. Пройдя мимо оторопевшей секретарши - Оленька не знала, откуда он
взялся на территории и кто его сюда пустил, - он толкнул дверь и предстал
перед Белоусовым.