из его сочинений, в научный оборот было введено понятие о буквах как символах идеи или тела... И все это мы находим в многочисленных трудах, которые без всяких оснований приписывались Луллию; там же встречаются излюбленные им обороты речи и выражения. Апокрифы эти выглядят единообразны ми, и это впечатление еще более усиливается из-за постоянных перекрестных отсылок. Порой воспроизводятся даже первые слова цитируемых глав».
Забавно, что наши эрудиты не замечают противоречия, в которое они впадают: сочинения Луллия столь очевидно принадлежат ему, что именно это обстоятельство и делает их авторство сомнительным. Впрочем, Ганценмюллер, сам того не замечая, дает ответ на этот надуманный вопрос: «Сомнения возникли и укрепились в церковных кругах: действительно, алхимическая деятельность Луллия никак не соответствовала почитаемому образу мученика за веру». Итак, если не найдется более убедительных доказательств, я буду считать доктора-ясновидца автором тех сочинений, которые подписаны его именем.
Раймунд Луллий родился в 1233 или 1235 году в Пальме на острове Мальорка, в знатной и богатой семье. Отец готовил его для военной карьеры, но всю свою юность тот посвятил любовным приключениям. Даже женившись и став отцом семейства, он не перестал волочиться за красивыми девушками, а примерно к тридцати годам воспылал подлинной страстью к живущей в Пальме даме из Генуи — сеньоре Амбросии де Каетелло.
Амбросия была замужем, и этой умной женщине чрезвычайно досаждали экстравагантные выходки красавца Раймунда, желавшего доказать ей свою любовь. Однажды он въехал на лошади в собор, чтобы положить к ее ногам сочиненный им мадригал, и возмущенные верующие силой выставили его. Тогда она согласилась увидеться с ним наедине и назначила свидание в собственной спальне.
1 Когда первое издание этой книги уже вышло в свет. я обнаружил упоминание о трансмутации, которую Арнальдо де Виланова будто бы осуществил перед римской курией. Вот что говорится об этом в книге Михаэля Майера «Символы золотого стола» («Symbola aureae mensae»): «Каноник Джованни Андреа, когда зашла речь о мэтре Арнальдо, сказал следующее: «При жизни нашёй принимали мы в римской курии мэтра Арнальдо де Виланова, величайшего лекаря и теолога, с коим обсуждал я предписания поста. Он сверх того был великим алхимиком и сотворил бруски золота, каковые без труда выдержали - все испытания». Другие, ссылаясь на того же