считалось очень непло-
хо. Матушка Ван была доброй женщиной. Она родила
четверых сыновей и двух дочерей, все, кроме второго
сына, Липина, были бойкими и крепкими, а он – хруп-
кий, тоненький, ,словно девочка, того и гляди ветром
унесет. Раз, когда Липину исполнился месяц, мать взя-
ла его на руки и увидела меж бровей какое-то серое
пятнышко. Решила, что запачкался, потерла легонько
рукой, но пятнышко не исчезло, а сделалось красным.
Тогда только поняла, что это алая родинка величиной с
песчинку. А когда ему исполнился год, в доме случил-
ся пожар. В начавшейся сутолоке за Липином не усле-
дили, и он получил ожог головы. Благодаря лечению
больших следов не осталось, но он часто жаловался
на головные боли, да и на зрение это повлияло. Много
обращались к врачам, но улучшения не наступило. И
для матери это всегда было предметом беспокойства.
Многодетной семье Ван в конце пятидесятых—на-
чале шестидесятых годов жилось чрезвычайно труд-
но. Липин с малолетства знал совесть и долг, был ве-
жливым и уступчивым. Конечно, он заботился о своих
младших братьях и сестрах, защищал их, но так же от-
носился и к соседским ребятам. Когда другие дети у
него что-нибудь просили, он отдавал все, что имел, и
никогда не жадничал.
Однажды осенью 1962 года, когда семья Ван сиде-
ла за обедом, с улицы вдруг послышался громкий крик:
«Подайте милостыню!» В те трудные годы Дунбэй на-
воднили нищие, беженцы из голодных мест собствен-
но Китая. Матушка Ван всегда подавала им, отрывая
от себя. Но на этот раз Липин, не дожидаясь, пока мать
встанет, схватил со стола несколько лепешек из диких
овощей и понес на улицу. Липину предстали три старца
с мягким выражением лиц. Одеты они были в лохмо-
тья, но казались крепкими, а манерой поведения –бо-
дрыми. Ван Липин насторожился. Он подумал, что эти
три старика не похожи на нищих, которых ему прихо-
дилось видеть раньше. Но при виде того, как старики
схватили травяные лепешки и жадно проглотили их, не
сказав ни «спасибо», ни «пожалуйста», а только протя-
гивая вперед руки с жестом, говорящим: «Еще!», серд-
це у него екнуло, не раздумывая, вернулся он в ком-
нату, взял еще несколько травяных лепешек и вынес
их старикам. Съев лепешки, старцы переглянулись и
удалились легкими шагами. Липин опять подумал, что
здесь что-то не то, но когда обернулся посмотреть еще
раз, старцы уже исчезли.
А сердце у Ван Липина екнуло не зря. Три старца бы-
ли и на самом деле не обычными людьми, а даосскими
патриархами, долго скрывавшимися