Уланов Олег

Онекотан

видно.

«Ну, вот и край земли», – подумал сержант. Через несколько секунд шасси вертолёта пробили толстый наст снега и упёрлись в промерзшую землю. Лопасти, сбавив обороты, перешли на свист, и снежная пыль начала рассеиваться. Из кабины вертолёта вышел один из лётчиков и, навалившись на механизм фиксации двери, с силой открыл её. Холодный воздух ворвался в пассажирский отсек вместе с клубами снежной пыли, отчего сержанту захотелось немедленно покинуть вертолёт.

Это желание не покидало его на протяжении всего полёта с того самого момента, как только он сел в вертолет в Северо Курильске. Особенно страшно было находиться на борту, когда вертолет, обогнув оконечность острова Парамушир, полетел над Четвёртым Курильским проливом. Осознание того, что под тобой безбрежный океан и в случае падения в эти свинцовые воды шанс остаться в живых равен нулю, делало пребывание на борту «вертушки» невыносимым. От мысли, что в случае падения от тебя буквально ничего не останется, становилось не по себе.

Подобные опасения строились не на пустом месте. В пограничной комендатуре в Северо Курильске Олег узнал, что в начале декабря на острове Онекотан пропал вертолёт. Особых деталей – что это был за вертолёт и кто на нём летел, – известно не было, но, по рассказам «дедов» и офицеров, вертолет, кажется, был гражданский.

Кто то хлопнул сержанта по плечу. Это был сидящий рядом с ним рядовой Литвин.

– Ну что, Олег, добро пожаловать на чудесный морской курорт. Путёвки в комендатуре нам оформили на полтора года вперёд. Так что расслабься и наслаждайся чудесным морским воздухом.

– Ладно, время насладиться ещё будет, – убирая руку с плеча, ответил Олег. – Ты лучше скажи: ты не забыл, о чём мы договаривались? Первое время держаться вместе.

Литвин не ответил. Он быстро поднялся со скамейки и, сделав важное лицо, спрыгнул в открытую дверь в клубы крутящейся снежной пыли.

* * *

Пока группа встречающих пограничников оживленно суетилась рядом с вертолётом, разгружая почту и посылки, Олег с Сергеем двинулись к пограничной заставе вслед за майором комендатуры, который сопровождал их на новое место службы. Рядом с крыльцом заставы стоял высокий офицер в защитной форме, а у его левой ноги, прямо как на обложке книги о пограничнике Карацупе, сидела красивая овчарка.

Офицер поднес руку к козырьку и четко, но негромко произнёс: