Карлос Кастанеда

Сказки о силе 1974г

лезть за ним под него, боясь, что он

оцарапает мне руки. Кот лежал в углублении пола машины. Он, казалось, был

очень возбужден. Дыхание его было ускоренным, он взглянул на меня. Наши

глаза встретились и захватывающее ощущение завладело мной. Что-то охватило

мое тело, какая-то тревога, отчаяние, или может быть раздражение из-за того,

что я участвую в происходящем.

Я чувствовал необходимость объяснить Максу, что это было решением моей

подруги, и я только помогаю ей. Кот продолжал смотреть на меня, как бы

понимая мои слова.

Я посмотрел, не идет ли она. Через стеклянную дверь я мог видеть, что

она разговаривает с приемщицей. Тело мое ощутило странный толчок, и я

автоматически открыл дверцу машины. "Беги, Макс, беги! - сказал я коту. Он

выпрыгнул из машины и промчался через улицу, стелясь телом по земле, как

настоящая кошка. Противоположная сторона улицы была пустой. Там не стояло

автомашин, и я мог видеть как Макс бежит по улице вдоль тротуара. Он добежал

до угла большого бульвара, а затем нырнул в водосточное отверстие

канализационного люка.

Моя подруга вернулась. Я сказал ей, что Макс убежал. Она забралась в

машину, и мы уехали, не сказав ни единого слова.

В последующие месяцы этот инцидент стал для меня символом. Мне

казалось, а может я видел, отчаянный блеск в глазах Макса, когда он взглянул

на меня, прежде чем выпрыгнуть из машины, и я верил в то, что на какой-то

момент это кастрированное, перекормленное и бесполезное животное-игрушка

стало котом.

Я сказал дону Хуану, что убежден, что Макс перебежал улицу и нырнул в

канализационный люк, когда его "кошачий дух" был неуязвим, и что может быть

ни в какое другое время своей жизни не была его "кошачесть" столь очевидной.

Впечатление, которое этот случай произвел на меня было незабываемым. Я

рассказал эту историю всем своим друзьям. После рассказывания и

перессказывания ее мое отождествление с этим котом стало очень приятным.

Я считал себя похожим на Макса, сверхиндульгированного, одомашненного

многими способами и, однако же, я не мог не думать, что всегда была

возможность одного момента, в который дух человека может овладеть всем его

существом, точно так же, как дух " кошачести" овладел разжиревшим и

бесполезным телом Макса.

Дону Хуану понравилась история, и он сделал несколько замечаний насчет

нее. Он сказал, что не так уж трудно позволить духу человека взлететь и

взять верх. Удержать его, однако, это нечто такое, что может сделать только

воин.

- Что насчет истории с кошками? - спросил я. - Ты рассказывал мне, что,

по твоему мнению, ты пользуешься своими возможностями, как Макс, - сказал

он. - Я считаю, что это так.

- Что я пытался тебе рассказать, так это что, как воин, ты не можешь

просто поверить в это и все это так оставить. Должен верить в случае с

Максом означает, что ты принимаешь тот факт, что его побег мог быть

бесполезным порывом. Он мог прыгнуть в канализационный люк и сразу

погибнуть. Он мог утонуть или умереть от голода, или мог быть съеден

крысами. Воин принимает в расчет все эти вероятности, а затем он выбирает

верить в соответствии со своим внутренним предрасположением.

Как воин, ты должен верить, что Макс сделал это. Что он не только

убежал, но что он сохранил свою силу. Ты должен верить в это. Скажем так,

что без этой веры ты не имеешь ничего.

Различие стало очень ясно. Я думал, что я действительно избрал верить,

что Макс выжил, зная, что он избалован жизнью мягкого подушечного

воспитания.

- Верить - легко и спокойно, - продолжал дон Хуан. - должен верить -

нечто другое. В этом случае, например, сила дала тебе великолепный урок. Ты

использовал лишь часть его. Предпочел использовать. Однако, если ты должен

верить, то ты должен использовать все события.

- Я понимаю, что ты имеешь в виду, - сказал я. Мой ум находился в

состоянии ясности, и мне казалось, что я схватываю его концепции совсем без

всяких усилий.

- Боюсь, что ты еще не понимаешь, - сказал он почти шепотом. Он

посмотрел на меня. Секунду я выдерживал его взгляд.

- Как насчет другого кота? - спросил он. - А? Другого кота? - повторил

я невольно.

Я забыл о нем. Мой символ крутился вокруг Макса. Другой кот не имел для

меня никаких последствий. Он не имел ко мне никакого отношения.

- Но он имеет! - воскликнул дон Хуан, когда я выразил свои мысли. -

должен верить означает, что ты должен брать в расчет и другого кота, того,

который пошел, играя и облизывая руки несущей его к его року. Это был тот