Карлос Кастанеда

Сказки о силе 1974г

Дон Хуан

повернулся к дону Хенаро и громким голосом сказал: "бога ради, дай человеку

полотенце!" Мне понадобилась пара секунд, чтобы понять абсурдность этого.

Я чувствовал себя очень хорошо. Фактически я был так счастлив, что не

хотел даже разговаривать. У меня однако была уверенность, что если я выкажу

свою эйфорию, то они окунут меня в воду опять.

Дон Хенаро следил за мной. В его глазах был блеск, как у дикого

животного. Они пронизывали меня насквозь

- Прекрасно, - сказал дон Хуан внезапно. - теперь ты собран. Но под

эвкалиптами ты индульгировал как сукин сын.

Я хотел истерически рассмеяться. Слова дона Хуана казались мне

необычайно забавными, и мне понадобилось чрезвычайное усилие сдерживать

себя. А затем какая-то часть меня издала команду. Неконтролируемое

раздражение в средней части моего тела заставило меня снять одежду и

плюхнуться обратно в воду. Я оставался в реке около пяти минут. Холод

восстановил мое чувство трезвости. Когда я вышел, я был опять самим собой.

- Хорошо показано, - сказал дон Хуан, похлопывая меня по плечу.

Они повели меня назад к эвкалиптам. По дороге дон Хуан объяснил, что

мой тональ был опасно уязвимым и что несоответствие поступков дона Хенаро,

казалось, было для него слишком большим испытанием. Он сказал, что они

решили не трогать его больше и возвращаться к дому дона Хенаро. Но тот факт,

что я знал, что мне нужно залезть в речку опять, изменил все. Однако он не

сказал, что они намереваются делать.

Мы стояли в середине поля на том же самом месте, где мы были раньше.

Дон Хуан был справа от меня, а дон Хенаро слева. Оба они стояли с

напряженными мышцами в состоянии алертности. Они выдерживали такую

напряженность около десяти минут. Я перевел глаза с одного на другого. Я

думал, что дон Хуан даст мне намек относительно того, что делать. Я был

прав. В какой-то момент он расслабил свое тело и пнул ногой твердые комочки

земли. Не глядя на меня он сказал: "я думаю, нам лучше пойти". Я

автоматически решил, что дон Хенаро должно быть имел намерение дать мне еще

одну демонстрацию нагваля, но решил не делать этого. Я почувствовал

облегчение. Я ждал еще чего-нибудь для полного подтверждения. Дон Хенаро

тоже расслабился, а затем оба они сделали шаг вперед. Тогда я понял, что на

этом мы все закончили. Но в этот же момент, как я расслабился, дон Хенаро

опять издал свой невероятный вопль.

Я начал отчаянно дышать. Я оглянулся: дон Хенаро исчез. Дон Хуан стоял

передо мной. Его тело тряслось от смеха. Он повернулся ко мне.

- Я прошу прощения, - сказал он шепотом, - но другого способа нет.

Я хотел спросить насчет дона Хенаро, но почувствовал, что если я не

буду продолжать дышать и отжимать вниз свою диафрагму, то я умру. Дон Хуан

указал подбородком на какое-то место позади меня. Не сдвигая ног я начал

поворачивать голову через левое плечо. Но прежде чем я смог увидеть на что

он указывает, дон Хуан прыгнул и остановил меня. Сила его прыжка и скорость

с которой он меня схватил, заставили меня потерять равновесие. Когда я падал

на спину, у меня было ощущение, что моей испуганной реакцией было схватиться

за дона Хуана и следовательно я увлекаю его вместе с собой на землю, но

когда я взглянул вверх, впечатление моих осязательных и зрительных чувств

оказались в полном несоответствии. Я увидел, что дон Хуан стоит надо мной и

смеется в то время как мое тело безошибочно ощущало вес и давление другого

тела поверх меня, почти пригвоздившее меня к земле.

Дон Хуан вытянул руку и помог мне подняться. Моим телесным ощущением

было то, что он поднимает два тела. Он понимающе улыбнулся и прошептал, что

никогда нельзя поворачиваться налево, когда смотришь на нагваль. Он сказал,

что нагваль смертельно опасен и что нет необходимости делать риск более

опасным, чем он уже есть. Затем он мягко перевернул меня и обратил лицом к

огромному эвкалипту. Наверное это было самое старое дерево здесь. Его ствол

был почти вдвое толще, чем у любого другого. Он указал глазами на вершину.

Дон Хенаро сидел на ветке. Он был лицом ко мне. Я мог видеть его глаза как

два огромные зеркала, отражающие свет. Я не хотел смотреть, но дон Хуан

настаивал, чтобы я не отводил глаза. Очень повелительным шепотом он приказал

мне моргать и не поддаваться испугу или индульгированию.

Я заметил, что если я постоянно моргаю, то глаза дона Хенаро не кажутся

такими пугающими. Только тогда, когда я смотрю пристально, взгляд его глаз

становится сводящим с ума.

Он сидел на корточках на ветке долгое время. Затем совершенно не