Вадим ПАНОВ

Войны начинают неудачники

глаза в сладкой истоме.

- Он падает! - ворвался в его мозг истеричный визг оператора.

- Кто? - очнулся Сабля.

- Амулет! Боец с Амулетом сорвался с вертолета!!

К земле быстро приближалась маленькая черная точка.

- Почему он упал?

- Не знаю!

Тело еще не достигло земли, когда из Замка с воем вылетела зенитная ракета, и вертолет, пошедший было на посадку, превратился в огненный шар. Сабля быстро оценил ситуацию и прыгнул в кабину "Газели".

- Туда! - рявкнул он, указывая на место падения бойца.

Фургон мгновенно набрал скорость.

- Его подстрелили, - лихорадочно бормотал фюрер. - Его явно подстрелили, клянусь своим ятаганом. - Сабля огляделся. - В бизнес-центре снайпер! - крикнул он водителю. - Разверни машину, придурок!!

"Газель" остановилась, полностью перекрыв Яне обзор. Под прикрытием железных боков фургона Красные Шапки спешно затащили внутрь тело воина.

- Рюкзак сюда, - Сабля схватил добычу и облегченно вздохнул. - Штурм завершен, отбой.

Под аккомпанемент стучащих по корпусу пуль операторы передали уйбуям приказ уходить.

Фургон помчался в сторону Ленинского проспекта.

Яна успела всадить в "Газель" три магазина. Она буквально залила ее свинцом, но остановить не смогла. Зато два мотоциклиста, сопровождавшие фургон, не сумели спастись от метких выстрелов девушки. Когда же "Газель" окончательно ушла из зоны поражения, Яна отступила от окна и прокричала в рацию:

- Амулет в черной "Газели", она уходит в сторону Ленинского!

- Понял. - Кортес снял обруч с наушником и микрофоном и повернулся к напарнику:

- Нам нужен черный фургон.

Лебедь кивнул и надавил на газ.

"Хаммер" оказался на Ленинском почти сразу за "Газелью". Не обращая внимания на светофоры, автомобили помчались в сторону МКАД. Расстояние между ними неумолимо сокращалось: на ровной прямой проспекта фургон не мог соперничать в скорости с быстрым джипом. Кортес достал из-под сиденья короткий "калашник", передернул затвор и положил рядом с Лебедем.

- Удачи, брат.

- Удачи, командир.

Кортес достал второй автомат.

- Останови их.

- Есть.

Джип стал медленно обходить мчащуюся по проспекту "Газель". Все внимание наемников было приковано к этой гонке, и они слишком поздно увидели новых игроков.

- Берегись!!! - закричал Лебедь и отчаянно нажал на тормоза.

В борт летящей перед "Хаммером" "Газели" врезался невесть откуда взявшийся громадный "Юкон". Сила удара была столь высока, что фургон опрокинулся на бок, с оглушительным скрипом проехал по асфальту еще метров двадцать и замер у обочины. "Юкон" развернуло, и визжащий тормозами "Хаммер" отбросил его на разделительную полосу.

Наступившую на месте аварии тишину нарушил скрип открывающейся дверцы. Полуоглушенный Кортес вывалился из разбитого джипа и поднял автомат.

Сабля, все еще не понимающий, что произошло, окровавленными руками нащупал рюкзак с Амулетом.

Секира с видимым наслаждением вонзил кривой кинжал в спину уйбуя Затычки.

Глава 4

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь

Москва, Ленинградский проспект, 27 июля, вторник, 00:09

Понять, насколько велико помещение, было невозможно: плотная пелена мрака скрывала от наблюдателя его подлинные размеры. Темнота казалась живым, пульсирующим туманом, жадно поглощающим и свет, и звуки. Она надежно ограждала комнату от внешнего мира. Единственным местом, свободным от мрака, был небольшой пятачок, освещенный огромным информационным экраном. Передающую камеру несла птица, парящая над Замком, и руководители Великого Дома Навь внимательно наблюдали за штурмом.

Князь Темного Двора сидел в деревянном кресле с высокой прямой спинкой. Его фигуру скрывал черный бесформенный балахон, сливающийся с окружающим мраком, и только два ярко-желтых глаза бесстрастно мерцали из-под низко надвинутого капюшона.

Справа от кресла, опираясь на высокие посохи, замерли три безмолвные фигуры советников Темного Двора. А слева, небрежно пристроившись на краешке почти невидимого стола, сидел Сантьяга. Комиссар был одет в прекрасно пошитый бежевый костюм, тонкую белую сорочку и коллекционный галстук. Его внешний вид резко контрастировал с мрачными плащами остальных вождей Нави.

Происходящее на экране никто не комментировал. И лишь когда Любомир прокричал свою нахальную фразу, а мертвая птица рухнула на землю, Сантьяга негромко заметил:

- Теперь мы точно знаем, что Любомир - Вестник.