Идрис Шах

Сказки дервишей

и ты сам должен убедиться в его правильности, но прежде тебе необходимо знать, как за это взяться.

– Так что же мне делать? – спросил юноша.

– Ты, вероятно, уже знаешь, что бы тебе хотелось сделать?

– Единственное, чего я хочу – освободить джинна и получить от него волшебное знание или много золота и изумрудов, словом, все, что может дать джинн.

– А подумал ли ты, что джинн, оказавшись на свободе, может не дать тебе всего этого или дать, а потом отнять, – ведь у тебя нет способов сохранить его дары, не говоря уж о том, что ты не знаешь, какие опасности подстерегают тебя, когда ты станешь владельцем несметных богатств, ибо 'человек может использовать только то, что он знает, как использовать'.

– В таком случае, что вы мне посоветуете?

– Придумай, как заставить джинна проявить свои силы, испытай его могущество, но прежде найди способ обезопасить себя. Ищи знание, а не богатство, потому что богатство без знания бесполезно, и в нем причина всех наших несчастий.

Итак, молодой человек отправился обратно к пещере, где он оставил кувшин, по дороге размышляя над словами мудреца. Поскольку юноша был умен и сообразителен, он быстро разработал собственный план.

Подняв кувшин, он встряхнул его. В то же мгновение раздался ужасающий, хотя и заглушенный металлом голос джинна.

– Именем Соломона могущественного, мир да будет над ним, освободи меня, сын Адама.

– Я не верю, что ты тот, за кого себя выдаешь, и может ли быть, чтобы ты был обладателем столь великого могущества, на которое притязаешь?

– Не веришь мне?! Разве ты не знаешь, что я не умею лгать?

– Я этого не знаю.

– Но как же мне убедить тебя?

– Можешь ли ты проявить свои силы сквозь стенки сосуда?

– Могу, но с помощью этих сил мне не вырваться на волю.

– Вот и прекрасно. Тогда сделай так, чтобы я узнал истину о том, о чем я сейчас думаю.

В тот же миг рыбак узнал, откуда произошло изречение, которое он получил по наследству от деда. Он словно перенесся в прошлое и увидел все, что произошло между его дедом и джинном, а также осознал, как передать другим людям способ, которым они могли бы получить от джинна такое же знание. Еще он понял, что ничего больше он получить от джинна не сможет. И тогда он поступил так же, как его дед, отнес кувшин к морю и забросил подальше.

С тех пор рыбак не возвращался больше к своему прежнему ремеслу и всю свою жизнь разъяснял людям опасность того, когда человек пытается пользоваться тем, чем пользоваться не умеет.

Но так как людям не часто попадаются кувшины с джиннами, его последователи, не зная ни одного мудреца, который мог бы предостеречь их в подобных случаях, извратили то, что они называли его 'учением' и без конца повторяли историю своего основателя. Спустя какое-то время память о нем превратилась в религию, и самые обыкновенные медные сосуды последователи рыбака стали выставлять в богатых храмах, выстроенных специально для этой цели. Глубоко почитая рыбака, они старались во всем ему подражать.

Кувшин и сейчас, спустя много столетий, по-прежнему остается для этих людей святым символом и сокровенной тайной. Они пытаются любить друг друга, потому что любят рыбака. И в месте, где он некогда обосновался, устроив свое скромное жилище, они собираются по определенным дням, облачаются в прекрасные одежды и совершают тщательно разработанный ритуал.

Ревностные почитатели толпами стекаются к святому месту. Неизвестные им ученики того мудреца живы по сей день, истинные последователи рыбака тоже живы. А на дне моря лежит медный кувшин со спящим джинном.

Эта история в одном из вариантов хорошо знакома читателям арабских сказок 'Тысяча и одна ночь'.

Здесь она представлена в том виде, в котором ее используют суфии. Интересно отметить, что 'знание, полученное от джинна', было, говорят, источником могущества чародея Вергилия, жившего в средние века в Неаполе, и Герберта, который стал папой Сильвестром II в 999 году.

ПТИЦА И ЯЙЦО

Жила-была птица, которая не умела летать. Подобно бескрылым созданиям ходила она по земле, хотя и знала, что некоторые птицы летают.

Однажды в ее гнездо случайно попало яйцо летающей птицы, и она высидела его вместе со своими.

Вылупившийся птенец стал расти и развиваться, но присущая ему способность летать никак не проявлялась.

Иногда он спрашивал свою приемную мать: 'Когда же я полечу?' А привязанная к земле птица отвечала ему: 'Чтобы взлететь, ты должен быть настойчив в своем стремлении, как все птицы'.