место, древние опирались на то впечатление, которое возникало от этой местности, непосредственно отражая в имени вибрационную природу и звуковое поле (иначе говоря --эгрегор) данной территории. Из ономастики известно, что древнейшими названиями являются имена рек и других гидронимов. В нашем случае это угро-финские названия: Ладога и Нева - и имя города Неванлинна (что значит - Невский город, т.е. Нево- или Невин-град), в которых явно слышна аллитерация со звучанием Ленинград (здесь начальное более идеальное Л заменило упрямое Н, которое в русском языке ассоциируется с понятием отрицания).
Таким образом, имя Ленинград возвратило местности ее исконное звуковое отражение, восстановив естественную связь ритмов города с ритмами окружающей среды. Оно было экологичным с точки зрения резонанса, действующего на подсознательном, более глубоком уровне, нежели временные традиции и идеалогические клише (типа -- город 'великого Ленина' или город 'святого' Петра). Этого нельзя сказать о диссонирующем звучании Петербург, претенциозном -- Санкт-Петербург и особенно жаргонном -- Питер. И поэтому еще Пушкин избегал этих названий, используя имена Петрополь и Петроград ('Медный всадник'). Последнее даже стало на короткое время официальным (1914-1924), но нельзя сказать, что оно хорошо отражало биоритмы города: тепло-радостные и емкие формы звучания 'Петроград' не соответствуют холодному и равнинно-водному региону. В этом переименовании главным критерием также была идеология, а не гармония отражения.
Верное звуковое отражение это чистота стиля и образа города, возникшего как полет новой идеи, окрывающей творческую перспективу развития. И история строительства этого города подтвержает этот путь постояных перестроек во имя достижения идельнго архитектурного звучания. Так Исаакиевский собор прежде чем стать шедевром -- трижды изменил место и архитектуру. Тоже относится и к другим известным городским ансамлям. Так и имя города прошло три этапа преобразования пока не зазвучало в совершеной красоте резонанса с своим первообразом -- архетипом идеи и региона ее воплощения. Возвращение же первого можно сказать чернового названия зацикливает идею города на обращение вспять, не давая живого роста, а лишь консервируя узкую концепцию подражания западноевропейскому влиянию.
То, что название Петербург наиболее неблагоприятно для города, отразилось и в дате его обратного переименования -- 6 сентября 1991 года, в канун 50-летия замыкания кольца Блокады (8 сентября 1941), зафиксировав тем самым воздействие этой болевой точки на судьбу города. Гороскоп этого момента достаточно тяжел, довольно матерьяльно-прагматичен и не гармонирует с образом духовной столицы, которой был этот город. Символично также, что небесный покровитель города -- астероид Ленинград (ь 2046) -- потерял своего земного собрата. Переименование нанесло удар на вибрационную природу региона и будет негативно влиять на внутренний потенциал города, теряющего поддержку от природного эгрегора территории и окружающей области, который помогал его жителям выстоять в блокаде. (Поэтому закономерен все более усиливающийся разрыв экономической целостности города и области, которая, кстати, не будучи столь идейно-эстремистской, как власти города, сохранила название Ленинградская, ощущая природную связь имени и земли более непосредственно.)
Прорыв и полное снятия блокады (26 января 1944) происходили под знаком местного региона - Водолеем, также как и переименование города в Ленинград (26 января 1924). Использование названия Ленинград (хотя бы в быту) в определенной степени может сдержать и ослабить разрушительное влияние негармоничной вибрации и той линии судьбы, которую принесло обратное переименование.
Вопрос наименования очень важен и сложен, поэтому для его решения на помощь рассудку должны прийти наши ощущения. Ведь когда-то именно они связывали людей с природой, которая хранила чистоту их восприятия. Ментальный формализм в следовании привнесенной традиции, временной и искусственной, редко связывает нас с изначальным, вечным и естественным, резонансом. Поэтому важно вскрывать глубинные, истинные, вибрации местности, отражая их в звуке имен. В дань традиции было бы достаточно закрепить название Петербург за историческим центром города, образ которого культорологически связан с этим названием. Люди, чуткие к вибрациям и непредвзято чувствующие, видят достойною красоту и гармонию соответствия городу имени Ленинград, но, видимо, еще не скоро практика нашей жизни будет руководствоваться принципом, что мерилом