Карлос Кастанеда

Внутренний огонь (Часть 2)

Он знал, что происходит со мной. Он улыбнулся мне сочувственно и

покачал головой.

- Человеческий образ - это громадная связка эманаций в великом

диапазоне органической жизни, - сказал он. - она называется человеческим

образом потому, что эта связка появляется только внутри кокона человека.

Человеческий образ - это доля эманаций орла, которую видящие могут

видеть непосредственно, не подвергая себя опасности.

Здесь последовала длинная пауза, прежде чем он заговорил опять.

- Разбить барьер восприятия - это последняя задача мастерства

управления сознанием, - сказал он. - для того, чтобы сдвинуть точку сборки

в эту позицию, ты должен собрать достаточно энергии. Соверши отрезвляющее

путешествие. Помни, что ты делаешь!

Я безуспешно пытался припомнить, что такое человеческий образ. Я

почувствовал безнадежное отчаяние, которое вскоре сменилось гневом: я

негодовал на себя, на дона Хуана, на всех вообще.

Дона Хуана моя ярость не тронула. Как само собой разумеющееся, он

сказал, что гнев - это естественная реакция на колебания точки сборки на

команду сдвинуться.

- Пройдет много времени до того, как ты сможешь применить принцип,

что твоя команда - это команда орла, - сказал он. - в этом сущность

мастерства намерения. А пока дай команду не раздражаться, даже в худшие из

моментов сомнения. Процесс происходит медленно, пока команда не будет

услышана и ей не будут повиноваться, как командам орла.

Он сказал также, что есть неизмеримая область сознания между обычным

положением точки сборки и позицией, когда уже нет сомнений, которая

является местом, где проявляется барьер восприятия. В этой неизмеримой

области воины становятся добычей всевозможных недоделок. Он предупредил

меня быть настороже и не терять уверенности, поскольку время от времени я

буду попадать в тиски чувства отчаяния.

- Новые видящие рекомендуют применять очень простое действие в тех

случаях, когда нетерпение, или отчаяние, или гнев, или печаль охватывают

воина. Они рекомендуют повращать глазами, причем направление не имеет

особого значения: я лично предпочитаю вращать ими против часовой стрелки.

Движение глазами сразу же сдвигает точку сборки. Это движение дает

освобождение. Это временная замена для тебя истинного мастерства

намерения.

Я пожаловался на то, что у него нет достаточно времени, чтобы

рассказать мне о намерении.

- Все это придет к тебе однажды, - заверил он меня, - одно ведет к

другому: одно ключевое слово - и все это вывалится на тебя, как если бы

открылась дверь переполненного шкафа.

Затем он вернулся к рассуждениям о человеческом образе. Он сказал,

что видеть самому, без помощи другого - это важный шаг, поскольку у всех

нас есть некоторые идеи, которые следует разбить, чтобы освободиться, так

как видящий - путешествующий в неведомое - чтобы увидеть непостижимое,

должен быть в безукоризненном состоянии бытия.

Он подмигнул мне и сказал, что для того, чтобы быть в безупречном

состоянии бытия, следует освободиться от рассудочных допущений и

рассудочных страхов. Он добавил, что рассудочные страхи и рассудочные

допущения в данный момент не позволяют мне настроить эманации, которые

помогли бы мне вспомнить видение человеческого образа. Он заставил меня

расслабиться и повращать глазами, чтобы вынудить сдвинуться точку сборки.

Он снова и снова повторял, что действительно важно вспомнить видение

человеческого образа до того, как я увижу его опять. И поскольку он давил

на меня некоторое время, не осталось места для моей обычной

медлительности.

Я повращал глазами, как он указал, и почти немедленно забыл все свои

неудобства, а затем внезапный прилив памяти пришел ко мне, и я вспомнил,

что видел человеческий образ. Это случилось несколько лет назад в очень

памятной для меня ситуации, поскольку с точки зрения моего школьного

католического воспитания, дон Хуан сделал самые святотатственные

заявления, какие я когда-либо слышал.

Все это началось, как случайный разговор, пока мы путешествовали по

холмам пустыни Соноры. Он объяснял мне смысл того, что он делает со мной

при своем обучении. Мы остановились для отдыха и сели на какие-то большие

валуны. Он продолжал объяснение своей учебной методики, и это вдохновило