Рудольф Штайнер

Философия свободы (Часть 1)

понимать как субъективную, то мы избежим соблазна представить себе

ситуацию так, словно такие отношения, создаваемые мышлением, имеют только

субъективное значение.

Теперь дело будет идти о том, чтобы путем мыслительного рассуждения

найти то отношение, в котором вышеуказанное непосредственно данное

содержание наблюдения находится к нашему сознающему субъекту.

Вследствие зыбкости словоупотребления, мне представляется необходимым

условиться с моим читателем об употреблении одного слова, которое мне

придется применять в дальнейшем. Упомянутые мною выше непосредственные

объекты ощущений, поскольку сознающий субъект получает знание о них

посредством наблюдения, я буду называть восприятиями. Итак, не процесс

наблюдения, а объект этого наблюдения называю я этим именем.

Я не останавливаю свой выбор на термине ощущение, потому что он имеет в

физиологии определенное значение, более узкое, чем значение моего понятия

восприятия. Чувство, возникающее во мне самом, я могу обозначить как

восприятие, но не как ощущение в физиологическом смысле слова. И знание о

моем чувстве я получаю благодаря тому, что оно становится для меня

восприятием. А то, как мы через наблюдение получаем знание о нашем мышлении,

позволяет нам и мышление в первом его появлении для нашего сознания назвать

восприятием.

Наивный человек рассматривает свои восприятия в том смысле, что они

являются ему непосредственно, как вещи, имеющие совершенно независимое от

него существование. Когда он видит дерево, то он полагает поначалу, что оно

в том самом виде, который открыт его взгляду, с расцветкой, присущей

отдельным его частям, и т. д. стоит на том месте, куда направлен его взор.

Когда тот же человек видит утром солнце, появляющееся на горизонте в виде

диска, и прослеживает затем бег этого диска, все это, по его мнению,

существует и происходит таким именно образом (само по себе), как он

наблюдает. Он твердо держится этой веры, пока ему не встречаются другие

восприятия, противоречащие первым. Ребенок, не имеющий еще опыта

относительно расстояний, пытается схватить луну и исправляет то, что на

первый взгляд считал действительным, тогда лишь, когда второе восприятие

оказывается в противоречии с первым. Каждое расширение круга моих восприятий

вынуждает меня исправлять мою картину мира. Это проявляется как в

повседневной жизни, так и в духовном развитии человечества. Картину, которую

люди древнего мира составляли себе об отношении Земли к Солнцу и другим

небесным телам, Копернику пришлось заменить другой, поскольку она не

согласовывалась с неизвестными ранее восприятиями. После того как доктор

Франц прооперировал одного слепорожденного, этот последний сказал, что до

своей операции он составил себе посредством своих осязательных восприятий

совсем другое представление о величине предметов. Ему пришлось

отрегулировать свои осязательные восприятия посредством зрительных.

Отчего происходит, что мы вынуждены к такой постоянной корректировке

наших наблюдений?

Простое соображение дает ответ на этот вопрос. Когда я стою на одном

конце аллеи, то на другом, отдаленном от меня конце деревья кажутся мне

более маленькими и теснее сдвинутыми между собой, чем там, где я стою.

Картина моих восприятий станет другой, если я переменю место, с которого

делаю мои наблюдения. Итак, то, как она встает передо мною, зависит от

некоего определения, которое принадлежит не объекту, а мне, воспринимающему.

Для аллеи совершенно безразлично, где я стою. Но картина, которую я от нее

получаю, существенно зависит от этого. Также и для Солнца и планетной

системы безразлично то обстоятельство, что люди смотрят на них именно с

Земли. Но картина восприятий, предстоящая последним, определена как раз

местом их обитания. Эту зависимость картины восприятий от места наших

наблюдений легче всего бывает усмотреть. Дело усложняется, когда мы

знакомимся с зависимостью мира наших восприятий от нашей телесной и духовной

организации. Физик показывает нам, что внутри пространства, в котором мы

слышим звук, происходят колебания воздуха и что даже тело, в котором мы ищем

источник звука, обнаруживает колебательное движение своих частиц. Мы